1981 год. В центре Европы — в княжестве Лихтенштейн — в атмосфере строжайшей секретности собираются десять совершенно разных по своим интересам и социальной принадлежности людей, чтобы объединиться в тайный союз с довольно странным названием «За честное отношение к русскому искусству на Западе». Среди них есть и такие знаменитости, как например, Жорж Сименон, Марк Шагал, Джеймс Олдридж, Юлиан Семенов, а также простые, никому не известные лица. Их объединяет общая цель — найти русские ценности, похищенные нацистами, и вернуть их обратно на родину.
Но почему эта благородная миссия так строго засекречена? Неужели поиски культурного наследия смертельно опасны? Безусловно. Они пересекаются с крупными транснациональными структурами, делающих большие деньги на незаконной торговле и контрабанде предметов искусства и культурных ценностей. Это рассказ лишь о некоторых возвращенных раритетах и трагических судьбах искателей сокровищ. За что убили тех, кто слишком близко подобрался к нацистским тайникам?
Историческая справедливость
1979 год. Юлиан Семёнов приезжает в ФРГ в качестве спецкора «Литературной газеты» и первая же его публикация о поисках ценностей, украденных гитлеровцами в СССР. Из местной газеты он узнал о некоем чудаке из города Штелле Георге Штайне, который нашел и вернул в Советский Союз уникальные сокровища древнего Псково-Печерского монастыря.
Немец из ФРГ, бывший солдат Вермахта, воевавший на Восточном фронте и вдруг такое горячее желание восстановить справедливость? Журналист был заинтригован и тут же сел за руль, чтобы лично познакомиться с этим странным человеком.
В его судьбе действительно немало странностей. Отца и сестру расстреляли в застенках гестапо. Сам Георг чудом выжил в советском плену. После освобождения возвращается к себе на родину в Нижнюю Саксонию, становится фермером и ведет тихую жизнь простого садовника — выращивает и продает яблоки. Однако, в свободное от бизнеса время упорно работает в архивах, чтобы выйти на след пропавшей «янтарной комнаты».
Это уникальное произведение прикладного искусства было подарком прусского короля Фридриха Вильгельма I самодержцу российскому Петру Великому. Над его созданием трудились лучшие архитекторы и резчики. Подобного сокровища не было ни в одном европейском дворце.
Почти два века комната была гордостью русских царей и, без сомнения, сохранилась бы до наших дней, если бы не война. В сентябре 1941-го Вермахт занял Царское село. Специальная команда демонтировала и вывезла уникальный раритет в Кёнигсберг, где он бесследно исчез уже в самом конце войны.
Отец Георга Штайна большую часть жизни занимался архивным делом в столице Пруссии. Он не принял идеи гитлеровского национал-социализма и ненавидел фюрера. Был близко знаком с организаторами заговора против главаря Третьего рейха и принимал в нем опосредованное участие, за что и поплатился: его вместе с дочерью приговорили к расстрелу. Незадолго до ареста он успел написать сыну письмо, в котором просил восстановить историческую справедливость и вернуть украденную «янтарную комнату» в СССР.
Так Георг Штайн, рассчитывая только на личные сбережения и собственные силы, начал поиски уникального сокровища, которые затянулись на долгие годы. Как это часто бывает при скрупулезной и последовательной работе, вместо утраченного шедевра он нашел нечто иное: подробные списки ценностей, вывезенных гитлеровцами из СССР во время оккупации его территорий. Масштабы грабежа, которому подверглась страна, вызвали шок.
Уничтожение нации
Разграбление было не просто военным мародерством, а частью государственной политики нацистской Германии. Ее суть очень точно выразил главный организатор этого процесса — рейхсминистр восточных оккупированных земель Альфред Розенберг: «…Достаточно сегодня забрать у народа памятники, чтобы уже завтра он прекратил существовать, как нация…». Ни одна страна мира не понесла во время последней войны такого культурного ущерба, как Советский Союз.
Гитлер мечтал создать самый большой музей на планете, в коллекции которого должны были находиться все знаковые шедевры, созданные человечеством. Началось «коллекционирование» с грабежа евреев отправленных в лагеря смерти. Потом оно постепенно переросло в тотальное ограбление государств, захваченных нацистами. Специальные трофейные подразделения собирали и оценивали предметы искусства. Наиболее интересные из них уходили в музейную экспозицию фюрера. Остальные распределяли между нацистскими бонзами и немецкими музеями.
Нападение на Советский Союз открывало ранее неведомые возможности. В руках «команды Розенберга» оказались храмы, дворцы и частные коллекции.
Ранее неизвестные подробности этого «тотального разграбления» Юлиан Семенов узнал именно у Георга Штайна во время их первой встречи. «У меня нет автомобиля — сказал Штайн, — но есть уникальный аппарат, позволяющий прочесть даже самые испорченные бумаги. Я собрал более 50.000 микропленок с документами гитлеровцев, в том числе и о русских сокровищах, которые были вывезены в Рейх…».
Увиденные материалы поразили советского журналиста. Он написал: «…я углубился в чтение и неожиданно почувствовал, как от ужаса все похолодело внутри. Я впервые воочию увидел размах грабежа: сотни тысяч (!) произведений русского искусства были пронумерованы с немецкой педантичностью. Потом я перестал отслеживать порядок цифр и фиксировал в памяти лишь фамилии авторов: Маковский; Ге; Поленов; Брюллов; Васнецов; Куинджи; Крамской; Кипренский; Айвазовский; Репин; Рокотов…».
Именно с этих документов начались совместные поиски похищенных сокровищ и многолетняя дружба. Штайн и Семёнов были романтиками в душе, и искренне хотели восстановить историческую справедливость.
Сокровища в хрустальных ларцах
Из публикаций в «Литературной газете» читатели узнали об одержимом западногерманском исследователе и его поисках. В архивных документах штаба Розенберга тот нашел переписку, в которой упоминались некие сокровища в стеклянных ящиках, вывезенные из Пскова. Как оказалось впоследствии, речь шла об уникальном собрании древних церковных раритетов, которые по своей значимости можно сравнить разве что с золотом легендарной Трои.
Псково-Печерский монастырь — один из древнейших на Руси. Монастырские богатства, украденные гитлеровцами, накапливались в нем на протяжении столетий. По некоторым оценкам, только одних икон XV-XIX веков в 1941-м было порядка 620 единиц хранения. Возникает логичный вопрос, почему так много ценностей оказалось в одной обители и их не конфисковали еще в 1920-х годах? Дело в том, что этот монастырь остался в неприкосновенности только лишь потому, что до 1939-го находился на территории Эстонии.
Вероятно, церковные реликвии так бы и продолжали храниться за крепкими стенами, если бы не война. Когда в июле 1941-го немцы захватили все прибалтийские республики, Розенберг лично посетил Псково-Печерский монастырь, чтобы взглянуть на захваченные сокровища. Первое, что его поразило — необычайно красивые лари из горного хрусталя, в которые были аккуратно сложены церковные святыни. Вообще по древнерусской традиции в крупных лаврах подобным образом действительно хранились самые сокровенные богатства.
Штайн записал в своем дневнике: «… сокровища в стеклянных ящиках увлекают меня все больше. Речь идет об огромном собрании древнерусских церковных предметов, имеющих колоссальную финансовую и историческую ценность. Иконы в золотых окладах, украшенные драгоценными камнями, митры, шитые золотом праздничные рясы священников, золотые и серебряные чаши, а также многое другое…».
Не все знают, что в самом начале войны немцы заявили, что они не претендуют на церковные раритеты, а только хотят их спрятать от мародеров на время военных действий. Поначалу даже вернули монастырю одну уникальную икону, о чем тут же сняли пропагандистский сюжет для своего киножурнала «Die Deutsche Wochenschau» («Еженедельное обозрение»).
Прибалтику нацисты хотели германизировать и заселить «чистокровными арийцами». Поэтому не стали в 1941-м вывозить монастырские сокровища. В 1944-м ситуация резко поменялась. Советские войска уже подходили к оккупированным Печорам. Пришлось все ценности в спешном порядке эвакуировать в центральную Германию.
Русская православная церковь посчитала псковские святыни, утерянными навсегда. Однако простой фермер из маленького городка Штелле сумел в архивной тиши отследить их дальнейший путь. Правда, далеко не сразу. По началу его никак не хотели пускать в центральные архивы западной Германии, вежливо, но настойчиво, отказывая в доступе. Пришлось пойти на хитрость. Исследователь сообщил кураторам, что увлечен темой средневековых преступлений и это открыло ему доступ в крупные собрания исторических документов.
Постепенно к нему привыкли. Контроль ослаб. Работать стало спокойнее, и он потихоньку, помимо старинных уголовных дел, начал искать материалы из архивов Розенберга. Тогда-то и узнал, куда были окончательно переправлены реликвии Псково-Печерского монастыря.
Фактически они были бесценными. В XIX веке стоимость только одной ризы (праздничного облачения священника), шитой золотом и украшенной драгоценными камнями, оценивалась в сумму, которой бы хватило на приобретение всех земель Эстонии.
Из архивных документов следовало, что несметные богатства попали в руки американских оккупационных войск в Германии. Командование они почему-то не заинтересовали, поэтому ценности отправили в маленький заштатный немецкий городок Реклингхаузен, что в северной Рейн-Вестфалии. Якобы, в местный музей. Штайн направил туда запрос, на который пришел отрицательный ответ.
Он безуспешно обращался в городскую администрацию, неоднократно лично звонил директору музея с просьбой разобраться в вопросе. Предъявлял исторические документы, приводил другие доказательства – всё тщетно. Однажды при очередном звонке в музей трубку сняла секретарь и по большому секрету, умоляя не называть себя, сообщила: ящики, которые вы разыскиваете, действительно находятся в нашем хранилище. Правда, они не хрустальные, а самые обычные – деревянные.
Но оказалось, что найти — это ещё не самое главное. Требуется доказать, что это те самые сокровища, которые ранее принадлежали именно Псково-Печерскому монастырю. Штайн стал искать доказательства и обнаружил. Оказывается, списки монастырских ценностей хранились в Греции — в обители на святой горе Афон.
Собрав последние деньги, и ничего не сказав тяжело больной жене, он отправился в путь. На всякий случай перед поездкой изучил православные каноны. Из дневника: «…на Афоне я встал на колени, обратился к Богу. Я затравлен и загнан. Ты видишь, что помыслы мои чисты. Я ищу эти богатства ради душевного спокойствия, справедливости и человечности. Я разорён. Помоги. Не позволь семью обратить в нищенство, а мне сгинуть в долговых преследованиях …».
Читайте нас в:
