С Афона Георг Штайн возвращался зачарованный православными традициями и с официальной бумагой от настоятеля русского монастыря. Документ уполномочивал его доставить реликвии Псково-Печерского монастыря обратно в обитель. Но власти ФРГ оформлять передачу ценностей не торопились.
После окончания Второй мировой это был первый случай нахождения столь значимых исторических ценностей. Но трофеи были по обе стороны линии фронта. Западногерманский исследователь невольно вступил на территорию, где правит большая политика, и даже очевидные решения требуют длительных согласований.
Штайн отличался удивительным упорством. Он разослал письма во все инстанции: от посольств и представительств до влиятельных политиков и бизнесменов. Прошло несколько лет, и настал момент истины – сокровища российского монастыря наконец-то отправились на свое исконное место. Настырному исследователю позволили их сопровождать.
На торжественную церемонию собрался весь Псков. Прибыли правительственные делегации двух стран – СССР и ФРГ. Присутствовали иерархи РПЦ. Патриарх Пимен вручил Штайну высшую церковную награду того времени орден «Равноапостольного святого князя Владимира». Он стал первым европейцем, удостоившимся такой высокой чести.
Вместе с этим, Георг надеялся, что его личные затраты, а потратил он огромную сумму в 113 тыс. марок, компенсирует советское правительство, но этого не произошло. В Советском Союзе предпочитали моральные компенсации. Дорогого гостя провезли по «Золотому кольцу» и с почетом, как героя, но без копейки денег отправили домой.
После публикации о находке сокровищ о Георге Штайне узнала вся Германия. Газеты писали, что он выполняет благородную миссию – «смывает с немецкого народа грязь Розенберга». Именно одну из этих статей и увидел, приехавший в ФРГ корреспондент «литературки» Юлиан Семенов. Он связался с героем просто для того, чтобы взять у него интервью. В ходе многочасового разговора журналист и фермер решили объединить усилия в направлении розыска культурных ценностей, похищенных во время немецкой оккупации.
Смертельно опасно
Штайн сразу же предупредил о реальной опасности поисков и показал пачку писем с угрозами. Семёнов ответил, что он не из пугливых. Первым шагом в их совместной работе стала поездка Юлиана Семенова в замок Кольберг, который упоминался в нацистских документах. Туда в конце войны переправляли многие ценности из советских музеев, а дальше их следы терялись.
Под видом страстного любителя старины советский журналист отправился в этот таинственный замок, но его постигло разочарование — кроме вполне легальной и внешне благопристойной экспозиции картин, открытой для публичного показа, писателю ничего обнаружить не удалось. Хозяин был вежлив, но в другие залы не пустил. «…У меня сложилось впечатление — писал об этой поездке Семенов, — что все здешние люди знают и молчат о какой-то тайне. Коллективная круговая порука…».
После неудачи с замком исследователи решили изменить тактику и начать искать там, где культурные ценности продавались вполне легально — на аукционах. Семёнов представлялся американским журналистом, который интересуется искусством. В первую очередь интересовали торги, на которые выставлялись сокровища советских музеев, естественно, неоднократно перепроданные и уже официально оформленные. Он записал в дневнике: «…становится просто жутко, когда внимательно просматриваешь проспекты аукционов. Мировую культуру растаскивают по частным коллекциям для надежного вложения денег. В одной из многих сотен брошюр, полученных в Цюрихе, я прочел, что вновь организованная галерея некого Пьера Колера предлагает 60 икон из России XVII-XIX веков. Как они туда попали? Кто покупает их теперь и есть ли возможность вернуть хоть что-то из них на родину?»
Все ценности, выставленные на аукционах, имели законных владельцев. Оставался только один способ возвращения реликвий — выкупить.
Запах крови
Семенов знакомится с Эдуардом Фальц-Фейном, бароном, выходцем из первой волны русской эмиграции, который готов платить свои собственные деньги за покупку русских раритетов. Одним из первых их совместных дел была покупка на аукционе во Франкфурте и возвращение в Россию старинного ковра с портретом царской семьи – императора, императрицы и наследника, некогда подаренного персидским шахом.
Штайн, между тем, продолжал работать в архивах. В документах, которые ему удалось найти, явно прослеживалась зловещая роль нескольких бывших эсэсовцев, причастных к вывозу ценностей. Только один Питер Ментон — офицер особой айнзацгруппы «С» — вывез в 1943-м из Украины три вагона с произведениями искусства. После войны эти ценности сделали его обладателем роскошных западноевропейских замков. По странному стечению обстоятельств эсэсовцы, занимавшиеся вывозом произведения искусства, избежали суда и безмятежно наслаждались жизнью в богатых поместьях.
Семёнову под видом американского любителя искусства удалось встретиться с некоторыми из них, в частности, с Отто Скорцени – выполнявшем для фюрера особо «щекотливые» задания, личным архитектором Гитлера Альбертом Шпеером и одним из высших руководителей СС – генералом Карлом Вольфом. Каждая из этих встреч была интересна для Семенова-писателя, но ничего не давала для поисковой работы, а лишь увеличивала риски, о которых заранее предупредил Штайн.
Чем ближе они подходили к истине, тем опаснее становился каждый последующий шаг. Журналист-расследователь начал получать анонимные звонки с предупреждениями. Угрозы в адрес его коллеги стали настойчивее и серьезнее. Вокруг явственно запахло кровью. Именно тогда и появилась идея создания тайного союза «За честное отношение к русскому искусству на Западе».
Таинственная гибель
Семенов, Фальц-Фейн и Штайн стали первыми членами этого тайного сообщества. Позже к ним присоединились Жорж Сименон, Марк Шагал, Джеймс Олдридж, Сергей Лифарь и ещё несколько человек. Их всех объединяло желание восстановить справедливость. Ведь большой нацистский грабеж обескровил практически все европейские музеи.
Свой союз они решили не афишировать, а просто распределили обязанности: знаменитости, используя свои связи, привлекали к проблеме внимание общественности. Штайн работал в архивах, барон — являлся казначеем, а Семенов – глашатаем. На Центральном телевидении выходит его 4-серийный фильм «Янтарная комната». Вся страна с замиранием сердца следит за поисками похищенной реликвии.
В 1983-м Семенов вернулся из Германии обратно в Советский Союз. По иронии судьбы именно вскоре после его отъезда Георг Штайн отыскал уникальные документы, в которых прямо указывалось место её хранения. Якобы, ящики нацисты спрятали в Нижней Саксонии неподалеку от города Гёттингена в штольне «Виттекинд».
Перед приходом американских оккупационных войск шахта была взорвана, но нашлись очевидцы, которые видели, как накануне взрыва все ценности вывозили десятки грузовиков «Красного креста». Кто вывозил, куда и что именно было в ящиках, все это предстояло выяснить. Штайн предполагал, что речь идет о несметных богатствах, не имеющих денежного эквивалента. Он решил провести масштабную пресс-конференцию и обнародовать сенсационные материалы. Не успел. Ео тело нашли в лесу под Мюнхеном с восемью ножевыми ранениями.
Благодаря усилиям сподвижников по «тайному союзу», архив Штайна был выкуплен у родственников и подарен Советскому Союзу. Копии этих документов барон Фальц-Фейн лично переслал Семенову. Можно предположить, что в них могли быть сенсационные сведения, в разглашении которых не были заинтересованы некие могущественные силы. Так или иначе, но кто-то захотел, чтобы писатель замолчал навсегда.
Смерть Юлиана Семенова
Первым страшным предупреждением стала гибель Александра Плешкова — члена редколлегии газеты «Совершенно секретно», — активно помогавшего Юлиану Семёнову искать контакты на Западе. Он был отравлен. Вскрытие показало наличие сложного яда. Ни заказчика преступления, ни исполнителя не нашли до сих пор.
Но Семенова это не остановило, и он продолжил свое расследование. Ровно через две недели после трагедии с Плешковым беда случилась и с ним. Это произошло 20 мая 1990-го. Неожиданно для всех, будучи накануне в полном здравии, он оказывается на больничной койке, с которой больше не встанет никогда. Официальный диагноз: два инсульта подряд.
Врачи предполагали, что писателя могли отравить, но никаких доказательств обнаружено не было. Вероятно, вещество, спровоцировавшее роковой инсульт, достаточно быстро выводилось из организма и никаких следов не оставляло. Подобных ядов в арсеналах спецслужб немало.
В 1970-е Юлиан Семёнов первым громогласно заговорил об украденных ценностях на международном уровне, а в середине 1990-х при Министерстве культуры была создана государственная комиссия по реституции культурных ценностей. В самом первом каталоге были размещены утраты Екатерининского дворца. Его разослали всем крупным аукционным домам. Результат пришел неожиданно быстро: удалось найти и вернуть подлинный элемент «янтарной комнаты» — флорентийскую мозаику.
Ее продавал малоизвестный бизнесмен по фамилии Ахтерман. Мозаика долгие годы висела в спальне его отца. Все домочадцы знали, что она вывезена из императорского российского дворца. Внимание к произведению старинных мастеров резко возросло, начались расспросы и выяснения обстоятельств, по которым оно оказалось в руках продавца. Когда он скоропостижно скончался, то наследники уступили мозаику за символическую цену. Видимо, решили не усложнять свою жизнь.
Флорентийская мозаика – это единственный подлинный фрагмент «янтарной комнаты», всплывший на «черном рынке» спустя шесть десятилетий после ее похищения, и после многочисленных экспертиз вернувшийся на свое законное место. Возможно, что скоро мы узнаем о новых уникальных находках. Дело, начатое Георгом Штайном и Юлианом Семёновым, сегодня продолжается на государственном уровне.
Читайте нас в:
