Смертная казнь для белорусских террористов: быть или не быть?

Как известно, 14 ноября заместителем генерального прокурора Беларуси Алексеем Стуком была потребована смертная казнь  для обвиняемых в терроризме Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева.

Отсутствие моратория на смертную казнь в Беларуси — объект для многих дискуссий, распрей и политических заявлений. Население страны также неоднозначно относится к такому виду наказания, хотя на референдуме в 1996 году «за» высказались 80,44% населения. И логично, что в свете событий, произошедших 11 апреля 2011 года и тянущихся по сей день, каждый житель Беларуси нет-нет, да задавался вопросом: будут ли лишены жизни виновные в серии терактов люди. Постараемся рассмотреть основные аргументы ЗА и ПРОТИВ.

За.

Несмотря на наличие в стране такой меры, как смертная казнь (в СССР, кстати, это явление величалось «высшая мера социальной защиты»), преступники в Беларуси крайне редко к ней приговариваются, что подчёркивает исключительность меры.

Коновалов обвиняется в совершении более 30 преступных эпизодов. Ему инкриминировалось совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 289, ч. 2 ст. 289, ч. З ст. 289, ч. 2 ст. 295, ч. З ст. 295, ч. 2 ст. 339, ч. З ст. 339, ч. 2 ст. 218, ч. 1 ст. 14 и ч. З ст. 339, ч. 1 ст. 14 и ч. 2 ст. 218 УК РБ: совершение терроризма, в том числе повлекшего человеческие жертвы, причинение телесных повреждений различной степени тяжести, иные тяжкие последствия, незаконные действия в отношении взрывчатых веществ и взрывных устройств, злостное и особо злостное хулиганство, умышленное уничтожение и повреждение имущества общеопасным способом.
Ковалеву вменялось в вину участие в 15 эпизодах противоправных деяний. Он обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 6 ст. 16 и ч. З ст. 289, ч. З ст. 295, ч. З ст. 339, ч. 2 ст. 339, ч. 2 ст. 218, ч. 2 ст. 405, ч. 2 ст. 406, ч. 1 ст. 406 УК РБ: в соучастии в форме пособничества и совершении терроризма, совершении злостного и особо злостного хулиганства, умышленном уничтожении имущества общеопасным способом, в незаконных действиях в отношении взрывчатых веществ, укрывательстве лица, совершившего особо тяжкое преступление, и недонесении о совершенных и готовящемся особо тяжких преступлениях.

Таким образом мы видим, что «послужной список» у обоих обвиняемых широк и состоит в том числе из особо тяжких преступлений. Возникает логичный вопрос: если за одно особо тяжкое предусмотрена мера пресечения в виде смертной казни, то отчего за совокупность уголовных правонарушений такого рода должна применяться более мягкая мера? Цель уголовного наказания — привлечение к ответственности виновного и профилактика в обществе подобных преступлений. То есть если не за такой «букет» преступных деяний назначать смертную казнь, то тогда за что? Справедливость — вот главная ценность правовой системы.

Другая позиция, подтверждающая необходимость смертной казни — «цена вопроса». Альтернатива смертной казни — пожизненное заключение. И хотя пожизненно оно только формально (срок такого лишения свободы — 25 лет), всё равно все эти годы заключенный существует на средства налогоплательщиков. Насколько гуманно платить налоги на содержание Коновалова и Ковалева тем, чьи родные и близкие погибли или получили травмы в ходе терактов? Несмотря на то, что существование в камере-одиночке нельзя назвать приятным — это всё-таки жизнь. И в любой момент, если в результате какого-либо форс-мажора стечение обстоятельств будет удачно для преступников, особо опасные (а за кражу яблок или сломанный в драке нос пожизненное, согласитесь, вряд ли дадут) криминальные элементы могут оказаться на свободе.

Кто-то скажет, что жизнь человеку дана Богом, следовательно, только Бог её и может отнять. Но тогда получается, что жизнь убийцы священна — его нельзя убивать, а вот жизнь или жизни его жертв, в таком случае как-то «второсортны» — ведь они были обменены на денежную компенсацию или просто газетную статью.

Следуя теории общественного договора, мы меняем одну, деструктивную, часть своих прав на защиту другой, созидательной, части государством. Именно оно гарантирует нам защиту и справедливость. Тогда отчего это самое государство не имеет права лишить жизни преступника, чтобы уравновесить чаши весов, на одной из которых покоятся все беды, причинённые им, а на другой  — разумное, соответствующее тяжести проступка наказание?

Против.

С другой стороны не зря смертная казнь во многих странах является анахронизмом. Судебная система, как и любая система вообще, не идеальна и может давать сбои. История щедро учит нас, что часто настоящие преступники избегают наказания, тогда как невинные люди страдают от ложных обвинений. Но если лишение свободы мера обратимая, то искусство некромантии всё-таки мифическое и смертная казнь не даёт возможности исправить судебную ошибку. Канцелярские ляпы, намеренное укрытие и подтасовка фактов, невыясненные до поры — до времени обстоятельства… Мало ли факторов, которые могут ввести в заблуждение самого беспристрастного судью?

В случае с терактами в Беларуси мы видим, что обстоятельства дела до конца не ясны, обвиняемые не признают вину, да и многие свидетели и потерпевшие подчеркивают неоднозначность доказательств, на которых строится обвинение.

К примеру, пострадавшая Жечко так описала свои сомнения: «Я рядовой член общества, которое меня воспитало, дало мне жизнь, и эту жизнь я вверяю в ваши руки. Я должна вам верить беспрекословно, что я и делаю, но на данном этапе я вообще не верю, что этот Ковалев и этот Коновалов виновны, — сказала потерпевшая. — Коновалов рассказывает, что руками взрывчатку делал, но там кислота, какими руками? У него в подвале находят перчатки, маску, значит, он понимал, что может оставить отпечатки пальцев. Для чего тогда он голыми руками собирает бомбу? Может, был кто-то еще, учитель, а это — подсобные рабочие, которые сотой доли не сделали того, что задумывал он? Может, я чего-то не понимаю. Я не специалист, я рядовой гражданин, и это большое счастье, что 90% присутствующих в этом зале не были тогда в метро. Но я хочу, чтобы все было прозрачным. Да, у Коновалова, «отлично» по химии, но как он несет сумку? Несет, задевает, ногами пинает и ничего не происходит? Или, например, подвал у Коновалова – 30 на 30, — говорит потерпевшая. — В подвалах никакой вентиляции, какой продукт получается на выходе? Сколько времени нужно, чтобы сварить 20 кг взрывчатых веществ? Кто-нибудь может внятно ответить на это? Я хочу получить полную картину, ответы на все вопросы. Те, кто прошел через этот ужас, должны быть уверены во всем. Президент сказал: «Покажите этих уродов обществу». Да, я вижу их лица, но я не уверена, что за ними никто не стоит«, — закончила свое выступление потерпевшая.

Также существует мнение, что смертная казнь как высшая мера не предупредит новых преступлений такого рода, а только подхлестнёт их и вызовет дестабилизацию общества, как и всякие из ряда вон выходящее событие. А 2 смертника — это всё-таки не банальное явление, как бы то ни  было, но человеческая природа противится убийству себе подобных.

К тому же, чисто этически, убивая убийцу сам становишься убийцей. Де-юро, конечно, палач делает свою работу, но де-факто и тот и другой лишают жизни другого человека.

Таким образом, насколько сложно в такой ситуации сделать верный выбор видно невооруженным взглядом.

Из-за сложности и уникальности дела часто случаются нестыковки, ошибочные выводы и мнения у обеих сторон процесса. Тем не менее, хочется верить, что окончательное решение, которое вынесет суд будет справедливым.

15 ноября завершились прения сторон, в итоге главный обвиняемый Дмитрий Коновалов отказался от последнего слова, а Владислав Ковалев заявил о своей невиновности и попросил прощения у Коновалова за то, что оговорил его.

Окончательный приговор будет вынесен 30 ноября и тогда станет ясно, в чью сторону склонилась чаша Фемиды.

Читайте нас в: