Ливонская война (1558-1583гг), которую Московия Ивана Грозного вела против Ливонского ордена и Великого княжества Литовского, а с 1569 года против объединенного польско-литовского государства – Речи Посполитой, в истории Беларуси стала знаковым поворотным пунктом. Если говорить максимально обобщенно, то вместо желаемого выхода к Балтийскому морю, московиты лишились большого количества белорусских земель, а часть территорий на северо-западе России вообще обезлюдела.
Одним из наиболее ярких эпизодов этого кровопролитного и разрушительного конфликта стал штурм войсками Стефана Батория русской крепости «Сокол». Это событие подробно описано историками разных столетий, но точное местоположение легендарного укрепления нашли совсем недавно, что стало сенсацией не только в отечественной, но и западноевропейской археологии.
Вопрос о месте расположения крепости вообще никогда не стоял на повестке дня, поскольку с XVI века существовала гравюра, выполненная по рисунку непосредственного участника событий – польского картографа Станислава Пахоловицкого. Она давала исчерпывающую информацию, как выглядел «Сокол» и где находился – в месте слияния Нищи и Дриссы. Это нынешняя территория Россонского района Витебской области.
Более этого, практически сразу после окончания Великой Отечественной войны в 1948 году И. Сталин одобрил проведение археологической экспедиции, которую возглавил авторитетный ученый А.Рабинович. Исследователи нашли мощные возвышения искусственного происхождения, которые приняли за крепостные валы, а также раскопали большое количество человеческих останков. Все логично увязывалось со средневековыми хрониками, поэтому район стал официальным памятником исторического наследия всесоюзного значения.
Как выяснилось уже в XXI веке, советские археологи ошиблись. Легендарная крепость находилась совсем в другом месте…
В память о защитниках «Сокола»
В 1579 году части московских войск выдвинулись на помощь осаждённому Полоцку. Атака сходу не получилась, поэтому они вынуждены были расположиться в «Соколе», откуда периодически совершали вылазки, избегая прямых боестолкновений на открытых пространствах. Стефан Баторий — король Речи Посполитой – приказал ликвидировать оплот противника отборным конным отрядам, которые возглавили Ян Глябович и Христофор Радзивилл.
Им удалось завязать бой на близких подступах к крепости, но для полноценного штурма и осады имеющихся сил было явно недостаточно. Кроме этого, стояла холодная дождливая погода. Дороги превратились в сплошное непроходимое месиво, обозные лошади выбивались из сил, а немецкие ратники в железном одеянии «чувствовали явный дискомфорт», поскольку места в шатрах для обогрева хватало далеко не всем.
Основные события развернулись в середине сентября 1579 года уже после взятия Полоцка. К крепости подошла польская кавалерия и наемная немецкая пехота общей численностью в 3.500 бойцов. Всего армия Речи Посполитой насчитывала порядка 5.000 «штыков», включая конных, пеших воинов и артиллеристов. Сколько русских солдат защищало «Сокол» доподлинно неизвестно. Данные разных источников отличаются между собой, поэтому цифры колеблются в достаточно широком диапазоне – 2…4 тысячи военных и гражданских лиц, поскольку «Сокол», как бы сейчас сказали, был «военным городком».
Историками не оспаривается тот факт, что предвидя неминуемое поражение, из расположения дезертировали отряды донских казаков, что существенно ослабило силы обороняющихся. Справедливости ради следует сказать, что наступающей стороне так же было «несладко», поскольку она испытывала определенные трудности с продовольствием, которое сложно было найти в достаточном количестве на лесистой, малолюдной и опустошённой территории.
Осада продолжалась примерно неделю. В конечном итоге войска Речи Посполитой использовали раскаленные ядра, которые подожгли укрепления. Россиянам ничего не оставалось, как пойти на прорыв, в авангарде которого двигались всадники Ф. Шереметева. Они столкнулись с превосходящими силами польской кавалерии и практически все погибли. Сам командир оказался в плену.
Пешие стрельцы воеводы Шеина вынуждены были отступить обратно в крепость. На их «плечах» в обороняемый периметр ворвалась немецкая пехота, которую удалось отрезать от главных сил, закрыв крепостные ворота. В дыму и огне завязалась ожесточенная битва, в которой примерно полтысячи наёмников были убиты.
Пока внутри крепости шел бой, польская пехота перегруппировалась и пошла на штурм через горящие ворота, которые к этому времени фактически превратились в обугленные головешки. В безжалостной схватке весь гарнизон был истреблен. Немецкий полковник Вейхер, командовавший наёмниками и побывавший во многих сражениях, впоследствии писал в своих мемуарах, что никогда прежде и после не видел такого громадного количества трупов, лежавших на относительно небольшом пространстве.
Победители предали земле только своих солдат, а тысячи тел защитников крепости так и остались лежать под открытым небом. Хотя с тех времен прошли столетия, но само место по-прежнему считается братской могилой.
Идеологическая работа в XVI веке
Немного забежим вперед и расскажем об одном интересном факте, который удалось установить после начала раскопок на истинном месте нахождения крепости. Неожиданно выяснилась, что древняя гравюра, сделанная по рисунку С. Пахоловицкого – личного секретаря Стефана Батория, — оказалась, мягко говоря, «слегка искажающей действительность».
Укрепление действительно имело подковообразную форму. С трёх сторон его окружали реки, а с четвёртой — искусственный ров, отдельные фрагменты которого сохранились до наших дней. Одиннадцать оборонительных башен из двух-трех ярусов были соединены между собой не «высоченной каменной стеной», как на рисунке, а банальным деревянным частоколом. Кирпичных строений не было вообще, как и «труднопреодолимого земляного вала». Последнее фортификационное сооружение, широко распространенное в те времена, нельзя было возвести в принципе, поскольку земля как таковая попросту отсутствовала. Вокруг один сплошной песок.
С северной стороны крепости находились ворота, а в юго-восточной части находился искусственный водоем – источник питьевой воды для гарнизона, — соединенный с Дриссой небольшим рукавом. На части внутреннего пространства существовала довольно плотная жилая застройка, которая предназначалась для ратных, приказных и начальных людей. Центром архитектурной композиции, как и полагается, была церковь. По мнению современных исследователей, общая площадь оборонительного комплекса составляла примерно четыре гектара.
Возникает закономерный вопрос, зачем очевидцу событий, непосредственному участнику взятия крепости, ее разрушения и уничтожения гарнизона, столь неприлично приукрашивать реальность? Надо полагать, что идеология и пропаганда существовали уже тогда, хотя, могли называться и по-другому.
Очевидно, секретарь Стефана Батория хотел польстить своему шефу и подчеркнуть не только его гениальный талант полководца, но и значимость одержанной победы для народа Речи Посполитой. Не мог же он написать, что ценой многочисленных жертв захвачено деревянное укрепление, которое по своей мощи серьезно уступает любому типовому средневековому европейскому замку.
Чтобы несколько скрасить конфуз старинного «идеолога», отметим, что «Сокол» был далеко не легкой добычей. Отсутствие общепринятых фортификационных сооружений компенсировалось знаменитой русской смекалкой. Вместо валов строители обустроили запруды, которые с учетом зыбкого песчаного грунта были серьезным препятствием и для пеших воинов, и для всадников. Тянуть тяжелые пушки по песку также было весьма проблематично.
Прославим «черных копателей»
Можно по-разному относиться к «черным копателям», но в данном случае именно они дали толчок к пересмотру ошибочного мнения, существовавшего на протяжении столетий. В этом районе они достаточно долго безболезненно вели свои «археологические изыскания», пока на следы одного из них не наткнулся один из местных краеведов. Поскольку, как говорят, он был «в теме», то сразу сообщил о невероятной находке в Академию наук.
Полномасштабные исследования под руководством Марата Климова начались летом 2016 года. Удалось обнаружить большое количество предметов, характерных для московских стрельцов того временного периода, а также культурный слой со следами сильного пожара. Белорусским археологам повезло найти множество пуль, наконечников стрел и даже обугленные остовы зданий. Понятно, что повсюду в хаотичном порядке были разбросаны человеческие кости и черепа. Однако самое интересное состояло в том, что раскопки проходили в нескольких километрах от места, в котором, как считали многие годы, находилась легендарная крепость.
Возникает другой вопрос, что же тогда нашла экспедиция 1948 года, которая привезла в Москву не менее веские доказательства, полностью соответствующие тому историческому периоду? Сегодня принято считать, что советские ученые откопали некое неизвестное городище, о существовании которого ничего неизвестно. Неожиданно появилась еще одна тайна древней белорусской земли, которую еще только предстоит разгадать.
Уникальность россонской находки состоит еще и в том, что теперь с географической точностью известны места, в которых находились крепости XVI века, возведенные в целях контроля водных артерий. Хороших дорог, как таковых, было совсем мало, поэтому войска и снаряжение перебрасывали на предполагаемые театры военных действий по рекам. В данном случае точно известна и дата строительства укрепления, и дата его уничтожения. Другого подобного примера попросту не существует.
Читайте нас в:
