Историки подсчитали, что шляхетские корни имеет приблизительно миллион граждан современной Беларуси. Их предки собирались на уездные и воеводские сеймики, а также избирались на общегосударственный форум и участвовали в управлении страной. Главной обязанностью шляхты, которую называли «политическим народом», была защита Отечества от врагов.
Из ее среды выходили не только знаменитые рыцари и воеводы, но и политические, религиозные деятели, ученые и просветители, писатели и художники. Когда часть Речи Посполитой оказалась в составе Российской империи, знать стала бороться за возвращение государственности. Власти всячески старались сократить количество шляхтичей. Тем не менее, и в XIX веке они составляли значительную часть жителей края.
Потомки сарматов
Шляхта имела местное происхождение, считала родиной не Польшу, а Великое княжество Литовское, защищала его от захватчиков, вставала против угнетения и чужаков. Хотя шляхтичи в те времена говорили преимущественно по-польски, каждый из них знал белорусский язык, уважал обычаи и традиции предков.
Наша страна не была исключением из общеевропейской истории. Отход верхов общества от своего языка происходил и в других государствах. Норвежские дворяне, например, предпочитали датскую культуру, чешские — немецкую, а российские — французскую. Но, когда наступала новая историческая эпоха, происходило возвращение к собственным национальным корням. Именно из шляхты вышли создатели белорусской литературы, деятели национального Возрождения и борцы за государственную независимость Беларуси.
Привилегированное сословие по-прежнему делилось на аристократию, средних и мелких землевладельцев. Но, как и во времена Сигизмунда Августа или Степана Батуры, каждый белорусский шляхтич считал себя наследником сарматов — древнего народа, который отличался богатырской удалью, преданностью родной земле и высоким чувством собственного достоинства.
В дворянских семьях придерживались давних рыцарских правил и хорошо знали свои родословные. Продолжателям рода — мальчикам — родители стремились вместе с образованием дать умение обращаться с лошадью, саблей и ружьем. Девочек учили не только хорошим манерам, но и конной езде, а иногда и обращению с оружием. За праздничными «сарматскими» столами традиционно звучал тост-девиз: «Славу — Отечеству, сердце — женщине, честь — никому!»
«Политический народ» бывшего Великого Княжества упорно не хотел принимать язык и культуру колонизаторов. В 1840 году витебский генерал-губернатор сообщал министру внутренних дел в Петербург, что в губернии проживает 26 тысяч лиц шляхетского происхождения. Признавая их образованность, царский вельможа озабоченно отмечал: «К сожалению, искренняя привязанность к правительству и истинные качества русского характера встречаются у знати очень редко. Подавляющая ее часть чуждается всего нашего».
Слова генерал-губернатора по-своему подтвердил брат поэта Адама Мицкевича — Франтишек. Вспоминая их родовое поместье, он писал: «Ни большого богатства, ни титулов не имели, но из добродетелей собственных были славные, с согласия в семье, из любви к ближним, из милости к бедным, из любви к Богу, с искренности, с правды, с гостеприимства, с честности и хозяйственности, с воспитанных детей, а в целом — из любви к любимой Литве, земле милой, Отечества нашего».
В окружении лиственниц
Значительная часть белорусского дворянства жила зажиточно и имела поместья — владения, которые состояли из жилых и хозяйственных построек, а также окрестных земель. Известный художник Наполеон Орда часто и с любовью рисовал эти старинные усадьбы. Он называл их островками прежней «цивилизации литвинов», которую пыталась уничтожить чужая власть, потому как дома оставались очагами свободомыслия.
Хозяин поместья с семьей и прислугой жил в большом каменном, но чаще деревянном одно- или двухэтажном доме. Вокруг него разбивался парк с тенистыми аллеями из лип, кленов, каштанов, тополей, ясеней. Из-за деревьев поблескивало зеркало природного или искусственного озера с белыми лилиями и желтыми кувшинками. Там были определены места для купания и рыбалки. Нередко водоемы украшали небольшие насыпные островки с романтическими беседками, куда вели каменные или деревянные мостики. На остров можно было переправиться и на лодке. Некоторые усадебные парки считались настоящими произведениями ландшафтного искусства.
Накануне именин кого-то из членов дворянской семьи перед домом или перед въездом в парк строили праздничные ворота, украшенные зеленью и цветами. Хозяева приглашали к себе соседей со всей округи. Им обязательно показывали портреты предков, нередко целые картинные галереи. Знать была весьма гостеприимной и издавна руководствовалась пословицей «Гость в доме — Бог в доме». Для ожидаемого или внезапного гостя всегда держали отдельную комнату. К такому визиту готовились и на кухне.
Вот как романтично описывает один из гостей имение Юляново в Дриссенском уезде: «Дворец старый, в окружении черных мягких лиственниц. Рядом глубокое озеро, черное от глубины. Крыльцо на мощных колоннах и длинная веранда. В доме старая мебель и старые зеркала в позолоченных рамах. На зеркалах матовые пятна: места, запотевшие от дуновения поколений, которые уже ушли. Кабинет хозяина и две прилегающие комнаты заставлены шкафами, полными книг. Хозяин освоил переплетное ремесло и сам делал книгам кожаные обложки. Зачастую он, устроившись в мягком удобном кресле, читал соседям собственные изысканные стихи о былом: счастливая любовь, разбитые сердца и несбывшиеся до сих пор мечты о свободном крае».
Книги
Своими библиотеками гордились многие помещики. Читали на разных языках, но предпочтение отдавали польско-язычной литературе. Правда, многие из тех книг, альманахов и журналов можно было назвать «польскими» лишь отчасти. Они печаталась в Вильно, Полоцке, Гродно. Авторы были патриотами и посвящали свои произведения прошлому ВКЛ. В тогдашних изданиях отводилось место народным песням, легендам и преданиям.
В белорусском Придвиньи много подписчиков имел альманах «Рубон» (одно из древних названий Двины). В первом номере были помещены стихи, призывающие литвинов-белорусов пробудиться от сна и бороться за лучшую долю. Авторы писали, что богатый белорусский язык, на котором разговаривает крестьянство нескольких губерний, ждет своего возрождения. Они призвали молодых ученых изучать народное творчество, называя его «бесценным сокровищем» и «фундаментом последующих веков».
Первыми ласточками новой белорусской литературы стали популярные произведения Яна Борщевского, Томаша Зана, Винцента Дунина-Марцинкевича, Владислава Сырокомли. Они писали по-польски и по-белорусски. На белорусском языке написаны неизвестными авторами поэмы «Тарас на Парнасе» и «Энеида наизнанку».
Пожалуйте, на банкет
Важным местом в каждом имении была кухня. Потомки сарматов любили щедрые застолья. Широкий выбор блюд обычно подавался и на завтрак, и на обед, и на ужин, ну, а в праздники столы у состоятельных хозяев едва не прогибались от разнообразных вкусностей.
Почетное место в дворянском питании занимали блюда из мяса домашних животных и дичи, добытой на охоте. Хозяева и гости угощались разными колбасами и рулетами, запеченными кабачками, голенями и ребрами, копчеными окороками и студнем, печенкой с лучком или чесноком.
Литвины-белорусы во все времена ценили сало. Были любители свиных ушей, хвостов и рылец. Среди любимых блюд нужно непременно упомянуть толстые блины с «мачанкой» и подливой. А слышали ли вы о таком необычном кушанье, как лосиные губы в уксусе? Ими лакомятся герои исторической повести «Дикая охота короля Стаха» замечательного белорусского писателя Владимира Короткевича.
Смаковали приготовленные из картофеля драники со шкварками и различными добавками, бабку, колдуны или клецки «с душами» (то есть, с мясом или с грибами). А тем временем «подплывали» фаршированные щуки, жареные судаки, копченые угри. Гости причмокивали от наслаждения, уплетая наваристую уху из нескольких сортов рыбы. В Полоцком районе готовили невероятно вкусный молочный суп с очищенными от костей боковинами лещей.
А ведь были еще борщи и похлебки, литвинская окрошка, затирка, другие блюда из муки и круп, из овощей и фруктов. Чтобы больше узнать обо всем этом, нужно прочитать множество книг. Одна из них — «Наши блюда» написана современным знатоком дворянской белорусской кухни Александром Белым.
Детей звали за стол, когда подавали десерты. Наверняка, и вы не отказались бы попробовать запеченные в меду яблоки и груши с корицей, пироги с ягодами и сыром или медовые пряники. Благодаря шляхте, сохранившей старые кулинарные рецепты, сегодня наша национальная кухня — одна из самых богатых и разнообразных в Европе.
Персики в теплицах
Шляхтичи были рачительными хозяевами. Основной доход давало земледелие. Когда в Западной Европе резко вырос спрос на зерно, то в ответ наши землевладельцы в несколько раз увеличили площади пахотной земли. Сеяли рожь, овес, ячмень. В некоторых местах предпочтение отдавали картофелю, сахарной свекле и льну. В животноводстве хорошую прибыль приносило разведение тонкорунных овец. Некоторые неплохо зарабатывали продажей рыбы и раков.
Богатые поместья, кроме огородов, садов и больших пасек, имели оранжереи, в которых созревали абрикосы, персики, виноград, лимоны и апельсины. Рассматривая натюрморты с фруктами художника Ивана Хруцкого, знайте, что все изображенные на них плоды налились соком в теплицах самого автора и его соседей.
Крупные помещики строили промышленные предприятия – сахарные, винокуренные, суконные, смолокуренные. Владельцы имений и управляющие следили за европейской экономической литературой. Они перенимали передовые правила хозяйствования, выписывали из Англии сельскохозяйственные машины: сеялки, молотилки, арфы (фабричные веялки), заводили лучшие породы скота.
Добавки для изготовления сыров заказывали прямо из Швейцарии. В 1830 году Александр Скирмунт в имении Молодово в Пинском районе основал первую в Беларуси сахарную фабрику, сырьем для которой служила свекла. Этот любознательный хозяин, выпускник физико-математического факультета университета в Вильно, получил государственное удостоверение на свое изобретение — паровой аппарат для испарения сахарного сиропа.
Хозяйственной деятельности в крае способствовало, созданное в Витебске Белорусское свободное экономическое общество и Земледельческий институт в Горках на Могилевщине, который стал первым сельскохозяйственным учебным заведением в Российской империи. Его открытием власти признали, что на бывших землях Великого княжества Литовского достижения в сельском хозяйстве были значительно выше, чем в целом в России.
Новая жизнь старых усадеб
Сейчас многие бывшие имения приобретают новую жизнь. Некоторые дворянские усадьбы, где родились и воспитывались известные исторические личности, восстановлены и превращены в музеи. Например, в деревне Заосье Барановичского района, где родился Адам Мицкевич, теперь воссоздан целый двор предков поэта: крытый камышом одноэтажный дом с красивым крыльцом, хлев и сарай, колодец с журавлем и баня у родника.
Ограда вокруг двора заставляет вспомнить давнее изречение: «Шляхтич в загароде равен воеводе». В двухэтажном амбаре — веса, жернова, бочки под огурцы и капусту, ларцы для сала и закрома для зерна. Над ними летние комнаты Адама. Там, как и в старые времена, рядом с кроватью лежит медвежья шкура и стоит дорожный сундучок. Глядя на экспозицию усадьбы-музея, невольно вспоминается знаменитая поэма Мицкевича «Пан Тадеуш», которую называют энциклопедией шляхетской жизни.
Читайте нас в:
