Каждому советскому подростку было известно, кем был Аркадий Гайдар в его возрасте. Любой мог без запинки ответить: «Командиром полка, героем гражданской войны». Реальная история рисует его психически больным человеком….
Зерна от плевел
Аркаша Голиков, впоследствии ставший Гайдаром, родился в 1904-м в небогатой дворянской семье. В 1918-м он еще учился в школе и в силу возраста не устоял перед романтикой революционных преобразований страны. Командир одного из рабочих батальонов взял шустрого парнишку себе в ординарцы, а когда пошел на повышение пристроил его на курсы младших командиров. Аркадий легко справился с программой и как один из лучших выпускников оказался в Высшей стрелковой школе РККА, выпускавшей руководящие кадры для ротного звена пехотных частей. Несмотря на громкое название, это была трехмесячная общевойсковая подготовка, способная дать лишь азы воинского искусства.
В 1919-м Голиков становится командиром роты и отправляется на фронт. В первом же бою взрывная волна от близко разорвавшегося снаряда выбрасывает его из седла, поднимает в воздух и вонзает в землю. Падение оказалось крайне неудачным. Молодой командир получил тяжелую черепно-мозговую травму.
Сильный организм восстановился довольно быстро и в 1920-м после выписки из госпиталя «боевой офицер» действительно получает пехотный полк. Ему только исполнилось 16, но из послужного списка следует, что парень является «хорошо обученным кадровым военным», получившим ранение в бою. Самого новоиспеченного комполка из-за отсутствия реальных знаний и умений столь высокая должность пугает, и он отказывается, мотивируя тем, что хочет набраться опыта, служа на менее ответственных постах.
Командование идет навстречу и весной 1921-го отправляет его во главе сводного отряда особого назначения (ЧОН) в Тамбовскую губернию для участия в подавлении крестьянского восстания. Совнарком расценивал народный бунт, как очень серьезную опасность. Командующему войсками округа М.Тухачевскому было предписано решить проблему в кратчайшие сроки. Приказ был выполнен, но какими методами. Восставших крестьян не только травили газами и обстреливали из тяжелой артиллерии, но и сотнями убивали заложников, не взирая ни на возраст, ни на пол.
В архиве есть Приказ №116-23.06.1921г., подписанный полномочным представителем ВЦИК Антоновым-Овсеенко и командующим войсками Тухачевским, о порядке проведения зачисток в населенных пунктах с преобладающими «бандитскими настроениями».
«Если местные жители отказываются раскрыть места нахождения бандитов, то следует взять в заложники 100 человек и дать на размышления два часа. По истечению времени задать тот же вопрос и при отсутствии положительного ответа всю сотню прилюдно расстрелять. Взять новых заложников и так до последнего человека…».
Подробности о действиях в этот период части под командованием Голикова-Гайдара неизвестны. Но после окончания операции М.Тухачевский лично приехал в расположение и перед строем наградил командира путевкой в Академию РККА. Это позволяет предположить наличие у героя нашего повествования «особых заслуг» в борьбе с бандитизмом.
Он перебирается в Москву и начинает усиленно набираться новых знаний. Однако, учебу приходится прервать из-за очередного народного восстания, вспыхнувшего уже в Хакассии. Местное руководство «бомбит» столицу тревожными телеграммами, требуя незамедлительной помощи. Лишних войск у Совнаркома нет, поэтому разобраться в ситуации на месте отправляют специалиста, имеющего опыт решения подобных задач. И это А.Гайдар.
Современные медики говорят, что травма головы, полученная им в 1919-м, при размеренном ритме жизни и отсутствии провоцирующих факторов могла себя никак не проявлять на протяжении многих лет и даже всей жизни. Реальность, в которой оказался Гайдар, этому никак не способствовала. Отсюда органическое расстройство психики, сопровождающееся неконтролируемыми вспышками агрессии, резкими сменами настроения и ненавистью ко всем и вся.
Хотели бы забыть навсегда
Во многих хакасских семьях имя Голикова-Гайдара многие хотели бы забыть навсегда, но среди них было немало и тех, кто хотел донести правду о нем до широкой общественности. В советское время это было невозможно, но целеустремленные исследователи собрали много материалов, изданных уже после развала СССР.
Прибыв в Красноярский край, он принял под командование отряд ЧОН, который должен был ликвидировать «банду атамана И.Соловьева». По разным оценкам она насчитывала 500…1500 сибирских казаков.
В частности, В.Солоухин в повести «Соленое озеро» (1992г) приводит следующие воспоминания очевидцев событий: «… закрыл в бане 16 человек заложников. Где находится отряд Соловьева, мы не знали. Он выводил из бани по одному и каждому собственноручно стрелял в затылок.
… согнал всех жителей аила (деревни), поставил перед ними пулемет и приказал рассказать, где прячется Соловьев. Никто ничего не сказал. Тогда он лично всех покосил пулеметными очередями….
… много, шибко много людей потопил в Соленом озере. Живьем бросал в прорубь и запихивал багром под лед…».
В других менее известных литературных произведениях также упоминаются зверства Гайдара, стрелявшего в каждого, кого подозревал в помощи «бандитам». Как он вешал камни на шею детям и старухам, и сталкивал их с крутых обрывов, как рубил шашкой. В Красноярском архиве сохранилась докладная записка старосты села Курбатово, в которой он просит обуздать «банду Хайдара»: « … чоновцы секли плетьми всех без разбора до полусмерти. Советская Власть ведь запретила любые телесные наказания невинных людей…».
Подобная жестокость и человеконенавистничество выделяется даже на общем фоне «беспредела», творившегося в годы Гражданской войны. Командир губернского ЧОН В.Какоулин, обескураженный и потрясенный докладами с мест, телеграфировал в Москву: «… по моему впечатлению Голиков имеет неуравновешенную психику. По возрасту, он еще мальчишка, а творит такое, чего никогда не видали и взрослые мужики, умудренные жизненным опытом. Используя служебное положение и прикрываясь особыми полномочиями, он совершил ряд тяжких преступлений…».
В июне 1922-го А.Голикову предъявили обвинение в злоупотреблениях в рамках уголовного дела, открытого красноярским ОГПУ. Многочисленные материалы, изобличающие красного командира в чрезмерной жестокости к мирному населению, изучала специальная комиссия, постановившая — «исключить из партии и расстрелять карателя». Где-то наверху решили по-другому, и в Хакассию полетела срочная телеграмма: «Аресту не подвергать. Отозвать».
Из партии его исключили, а после медицинского освидетельствования, признав наличие проблем с психикой, в 1924-м комиссовали из РККА. Звание сохранили и выходное пособие выплатили. В заключении врачей написано: «Тяжелая форма истощения нервной системы, вызванная травмой головы и хроническим переутомлением. Функциональное расстройство. Сердечная аритмия».
Справедливости ради отметим, что любой подросток с неокрепшей психикой, попавший в кровавую беспощадность Гражданской войны, получил бы серьезную психологическую травму. Действенной медицинской помощи не было, поэтому каждый справлялся со своими проблемами, как мог.
Сняться убитые дети…
В 1925-м выходит первый гайдаровский рассказ «В дни поражений и побед». Начинающему писателю рекомендуют не оставлять литературную деятельность и поработать корреспондентом. Воспользовавшись дружеским советом, он трудится в небольших газетах Донбасса и Урала. В Перми встречает семнадцатилетнюю Лию Соломянскую, женится и усыновляет ее ребенка — Тимура. Семейное счастье было недолгим. Пара рассталась из-за бесконечных депрессий писателя, которые он глушил длительными запоями. Периодически возникали психозы, и он становился опасен для окружающих и самого себя.
Борис Закс, знавший Гайдара по совместной работе в хабаровской газете «Тихоокеанская звезда», впоследствии вспоминал: «…Аркадий был запойным, хроническим алкашом. Во время психозов он регулярно резал себя лезвиями безопасной бритвы. Мы отнимали их и прятали, но он упорно находил и вновь полосовал себя. Складывалось впечатление, что умышленно истязал себя, принимая мучения за свои неоплаченные грехи, которые оставались в прошлом…».
Из дневниковых записей А.Гайдара:
«… В августе 1931-го оказался в хабаровской психбольнице. Очень хотелось послать всех к чёрту, но сдержался. За несколько последних лет я оказался среди душевнобольных раз в восьмой или даже в десятый. Уже сбился со счета. Но эту, самую скверную из всех виденных мною лечебниц, я вспоминаю без злобы на людей. Наверное потому, что во время лечения неожиданно написал повесть о «Мальчише — Кибальчише»….
… часто сняться дети, убитые мной в молодости. Хочется попросить прощения, но они меня не слышат. Так выходит, что за «грехи юности» мне придется расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Скорее бы она уже закончилась….
… по сути, кроме трех пар нательного белья, вещевого мешка, папахи и полушубка у меня ничего нет. Нет ни друзей, ни крова. Ни семьи…».
Внешность обманчива
Глядя на фотографии улыбчивого и круглолицего Гайдара, сложно поверить, что он фактически бомжевал до 1938-го, пока не получил от Союза писателей крохотную комнатушку в московской коммуналке. Все его произведения подвергались уничижительной критике. Запрет на публикацию «Голубой чашки» инициировала лично нарком просвещения Н.Крупская.
«Судьба барабанщика», первые главы которой в 1938-м напечатала «Пионерская правда», вызвала мощный взрыв негативной энергии. Он породил цунами, которая не только снесла с библиотечных и магазинных полок все книги автора, но и разбила все типографские наборы, готовые к печати. Гайдар ждал ареста. Его спасла медлительность бюрократической машины, которая долго согласовывала список «орденоносцев» из числа советских писателей. Он был опубликован одновременно с выпиской ордера на арест нашего героя. В НКВД решили не торопиться.
Похожая ситуация возникла с «Тимуром и его командой». Писателя обвинили в принижении роли пионерской организации и популяризации деятельности «подпольных групп». Чистая антисоветская деятельность и пропаганда. Неожиданно для аппаратчиков повесть очень понравилась И.Сталину и по щелчку пальцев судьба А.Гайдара развернулась на 180 градусов. Из ярого «антисоветчика» он вмиг превратился в «уважаемого человека», обласканного властью.
С первых дней войны Гайдар служит фронтовым корреспондентом на Украине. Войска отступают и в критический момент ему предлагают эвакуироваться последним самолетом из Киева. Он решает остаться и сражаться вместе с партизанами. В октябре 1941-го небольшая группа народных мстителей нарывается на вражескую засаду.
Аркадий Петрович шел впереди, поэтому увидел немцев и полицаев первым. Шанс спастись был, но он им не воспользовался и криком предупредил товарищей об опасности. Раздалась очередь и его жизнь оборвалась. Тело захоронил один из местных жителей. Точное место упокоения неизвестно до сих пор.
Читайте нас в:
