Он брал Рейхсбанк: превратности судьбы генерала Серова Часть 1
После убийства Л.Берия летом 1953-го в руках генерала НКВД И.Серова оказались материалы, компрометирующие Н.Хрущева, Г.Маленкова, Л.Кагановича и других членов политбюро ЦК ВКП(б). Уже после назначения его председателем КГБ СССР стало известно, что из захваченного Берлина высокопоставленный чекист переправил на родину огромное количество драгоценностей, в число которых входила знаменитая тиара бельгийской королевы Елизаветы Баварской, украшенная ста каратами бриллиантов.
Чтобы сохранить свою должность, он отдал Хрущеву ювелирное украшение и интересующую его «черную тетрадь Сталина», в которую «вождь народов» много лет записывал нелицеприятные факты о деятельности своих соратников. Однако, глава советского государства опасался, что многоопытный чекист ради собственной безопасности сделал копию тетради.
Он приказал руководителям МВД и КПК денно и нощно «копать» под главного чекиста страны, поднять архивные материалы генерала В.Абакумова, который занимался этим же вопросом во время войны и вплоть до своего ареста в 1951-м, и найти повод для окончательного устранения Серова с политической арены. Вскоре такая возможность представилась.
Вымышленная биография
Серов и Абакумов неоднократно пересекались на различных фронтах Великой Отечественной войны. Первый из них представлял НКВД, а второй МГБ. Извечный конфликт ведомств и взаимные обвинения привели к тому, что между двумя генералами возникла личная неприязнь. У каждого были свои «скелеты в шкафу», поэтому поиск «убойных фактов» никогда не прекращался.
В свое время Абакумов серьезно проверял биографию своего визави. С этой целью он воспользовался неожиданными открытиями, сделанными в годы войны начальником отдела одного из секретных фондов архивного управления НКВД М.Коротковым. Из полученной информации следовало, что отцом Серова был не крестьянин Вологодской губернии, а царский жандарм. Картотека содержала сведения сразу на двух Серовых Александров Павловичей, служивших в губернском жандармском управлении, соответственно, в период 1907-1913гг. и 1911-1917гг.
Коротков выяснил, что их личные дела за номерами 330 и 1750 хранятся в архиве областного управления НКВД. Он предусмотрительно скопировал карточки и поздней осенью 1944-го доложил вышестоящему начальству. Информация прошла по цепочке до самого верха, но обратной реакции не было. В приватной беседе руководитель Главного архивного управления И. Никитинский доверительно рассказал подчиненному, что сведения подтвердились. О своих дальнейших действиях он предпочел не распространяться. В этом же управлении тогда служила сестра Серова – Кристина. Вполне возможно, что она успела предупредить брата, который принял необходимые меры.
После войны Коротков перешел в МГБ и показал упомянутые копии карточек своему новому начальнику Агаянцу, который поставил в известность Абакумова. В конечном итоге, оба инициатора расследования отправились «лопатить» Вологодский архив.
По прибытию на место, их ожидало большое разочарование: сами карточки были в наличии, а указанные в них дела либо отсутствовали, либо содержали нечто совершенно постороннее. Архив возглавлял абсолютно новый человек, пришедший на должность из другого ведомства.
В родном селе И.Серова подтвердили, что А.П.Серов жил на хуторе, владел пахотной землей, лесом и лугом. Задолго до революции начал возводить двухэтажный особняк, который сгорел. Поступал ли он в жандармерию, никто не знал. Похожий результат дали поиски другого А.П.Серова: действительно жил в Залесье, был сослан и бесследно исчез. Перспективное дело лопнуло. Но, Абакумов продолжил «рыть дальше и глубже».
Мародерство и алчность
Новая возможность уничтожить Серова появилась у руководителя МГБ осенью 1947-го. Арестованный начальник отдела правительственной связи И. Воробьев на допросе сообщил, что в течение двух лет, начиная с декабря 1942-го, готовил подробную ежедневную справку о содержании разговоров И.Сталина. За несанкционированное прослушивание самого «хозяина» следовало расстреливать. Однако, Верховный только посмеялся над этим доносом, заявив, что понимает, каким образом он был получен. Намекая на пытки и унижение достоинства подследственных.
В ноябре 1947-го Абакумов подает новую докладную записку, в которой сообщает о мародерстве и присвоении ценностей генералом Г.Бежановым — начальником оперативного сектора в Тюрингии. Приложение содержало длинный ряд доказанных фактов. В частности, об изъятии драгоценностей генерала Гертмана, а также о предоставлении свободы нацистам в обмен на их имущество. Упоминалась и имитация бурной деятельности, связанная с необоснованными арестами, и широко практикуемые провокации по искусственному созданию «подпольных антисоветских групп». Тех, кто отказывался в этом участвовать, расстреливали. На сообщении есть резолюция Сталина, по обыкновению записанная рукой Абакумова: «Бежанова предложено арестовать. Указание т. Сталина получена мною лично 06.12.1947».
В ходе последующих допросов генерал сообщил, что И.Серов присваивал драгоценности, которые переправлял в СССР. При штурме Берлина его люди захватили Рейхсбанк, откуда вывезли около сотни мешков с деньгами. Часть из них якобы были использованы для оперативных нужд. Похожие операции по захвату трофеев проводились и в других местах.
На основании этих показаний были арестованы начальники оперативных секторов Берлина и Саксонии — генералы С.Клепов и А. Сиднев, а также адъютант Серова (в период 1942-1947гг) М.Хренков, который рассказал, что его начальник вывез из Польши обстановку особняка немецкого гауляйтера — несколько вагонов. Вместе с ним их сопровождала супруга Серова, у которой был пропуск, исключавший таможенный досмотр груза на границе.
Из поместья гросс-адмирала Э.Редера в Бабельсберге в московскую квартиру И.Серова перевезли старинный мраморный камин. Мешки с деньгами, захваченные в Рейхсбанке, нигде не оприходовали. И.Серов и А.Сиднев истратили их содержимое на свои личные нужды. Все финансовые документы по расходованию средств на оперативные расходы были сожжены по приказу генерала.
Звучит ошеломляюще, но технологии получения нужных признаний, используемые на Лубянке, общеизвестны. Иллюзий на этот счет нет. После освобождения генерал С.Клепов рассказал родным, как Абакумов требовал от него компрометирующих показаний на Хрущева, Кагановича и Серова. После отказа был избит и оказался в специальной камере, состоящей из решеток, через которые непрерывно шел мощный поток холодного воздуха. Одних суток хватило, чтобы потом почти полгода «лежать пластом» на койке в тюремной больнице.
«Завалить» своего личного врага В. Абакумов не смог. Вскоре сам впал в немилость И.Сталину, был обвинен в фальсификации целого ряда громких уголовных дел, осужден и в 1951-м расстрелян. Не реабилитирован.
Украл светильник из бивня слона
В марте 1954-го Н.Хрущев назначил И.Серова председателем КГБ СССР. Практически сразу он отправился с инспекцией в Швейцарию с целью контроля мер, принятых 9-м Управлением для обеспечения безопасности тогдашнего министра иностранных дел Вячеслава Молотова. Вопросы охраны советской делегации непосредственно решал замначальника Управления Н.Захаров, который описал эту поездку следующим образом:
«В Женеве И.Серов занимался только «шопингом», для которого использовал валюту из неизвестных источников. Однажды, я без стука зашел в его номер и застал за рассматриванием огромной кучи драгоценностей. После этого в моих глазах он окончательно упал. Злоупотребление служебным положением было очевидным».
В конце 1955-го Хрущев и Булганин отправились в продолжительную зарубежную поездку (чуть менее одного месяца), в ходе которой планировали посетить Афганистан, Индию и Бирму. Личную безопасность первых лиц государства курировал Серов. Из дворца Джавахарлала Неру он банально стащил изящный светильник, вырезанный из слоновьего бивня, на который «положил глаз». В должности председателя КГБ ему предстояло оставаться еще три года.
По нисходящей
После того, как Никита Хрущев на XX партсъезде в феврале 1956-го зачитал секретный доклад, посвященный разоблачению культа личности И.Сталина, и уничтожил его «черную тетрадку», опасность копии, которая могла быть у Ивана Серова, стала относительной. Особой угрозы для генсека возможные разоблачения председателя КГБ уже не представляли, поэтому в 1958-м он оказался на знаковой, но нижестоящей должности начальника Главного разведуправления Министерства обороны. От него по-прежнему хотели окончательно избавиться и настойчиво искали любой повод.
Им оказался арест в 1962-м полковника ГРУ Олега Пеньковского, который в 1961-м добровольно пошел на сотрудничество с британской и американской разведкой. Он выдал порядка 700 сотрудников КГБ и ГРУ, работающих в различных странах мира под дипломатическим прикрытием и нелегально. Помимо этого, предатель сообщил реальные технические характеристики советских баллистических ракет, в том числе, размещаемых на Кубе. Как оказалась, западные аналитики думали о них гораздо лучше.
В целом, информация, ушедшая от Пеньковского, не позволила Советскому Союзу извлечь выгоду из, так называемого, Карибского и Берлинского кризиса. Соединенные Штаты и Великобритания уже знали, что ракетная угроза Кремля по большому счету является блефом, и их руки фактически развязаны.
Освободились руки и у Н.Хрущева. Генерал-полковника Ивана Серова понизили в звании до генерал-майора, по совокупности прошлых проступков лишили Звезды Героя СССР за взятие Берлина, отобрали ордена Суворова и Кутузова за депортацию чеченцев, поволжских немцев, крымских татар и других народов, исключили из партии и в 1965-м отправили в отставку.
Опальный генерал сказал «спасибо, что не расстреляли», и начал втайне от всех писать мемуары. Несколько лет назад в стене старого гаража, расположенного на дачном участке, его внучка совершенно случайно обнаружила тайник. В нем находились два чемодана, заполненные рукописями и другими документами. В них Иван Серов подробно рассказал о своей службе в органах НКВД и госбезопасности, а также поведал многие секреты, которые сегодня уже не могут никому навредить.
Читайте нас в:
