Однажды племянник Елены Мазаник, разбирая архив своей героической родственницы, среди вороха старых фотографий, поздравительных открыток и прочих документов обнаружил письмо Аниты Кубе – жены белорусского гаулейтера Вильгельма Кубе, — датированное 1976 годом. Автор сообщала, что снимает свое проклятье с женщины, много лет считавшейся убийцей отца ее четверых детей, поскольку узнала правду о событиях сорокалетней давности, к которым она, как выяснилось, непричастна.
Никто не знает, каким образом послание нашло своего адресата, поскольку на конверте не было никаких конкретных данных. Оно пролежало в шкатулке более 30 лет и после своего появления на свет не вызвало интереса ни у сотрудников музеев, ни у историков. Ничего не изменилось, когда вспомнились слова Мазаник, произнесенные незадолго до смерти в 1992 году: «Правду об убийстве Кубе я унесу с собой в могилу. Ее никто и никогда не узнает».
Что произошло ночью на 22 сентября 1943 года в спальне второго этажа особняка на Театрштрассе, 27 оккупированного Минска, известно каждому образованному и начитанному жителю Беларуси. В результате взрыва мины замедленного действия в своей постели был уничтожен генерал-комиссар округа Белоруссия Вильгельм Кубе. Непосредственную установку взрывного устройства осуществила подпольщица Елена Мазаник при активном участии Надежды Троян и Марии Осиповой. Отважные женщины впоследствии были награждены медалями «Золотая звезда» и стали Героями Советского Союза.
Получается, что официальная версия ликвидации нацистского ставленника «не совсем точна». Кто же тогда ее осуществил на самом деле? И вот здесь начинается самое интересное.
Одно сплошное белое пятно
Официальная история подвига белорусских партизан и подпольщиков полна белых пятен и нестыковок. К ликвидации высшего руководителя оккупационной администрации было привлечено сразу двенадцать самостоятельных диверсионных групп, подготовленных, так называемым, «Четвертым управлением» НКВД, и действующих по разным направлениям. Одни готовили акцию возмездия на дорогах, другие – в общественных местах, вероятного появления гаулейтера, третьи – пытались внедриться в его ближайшее окружение.
Первая попытка уничтожения гитлеровского наместника была предпринято летом 1943-го. Мину, аналогичную той, что взорвалась под кроватью, установили в зрительном зале театра, в котором должны были собраться все высшие региональные нацистские бонзы. Взрывное устройство, английского производства, имело не часовой, а химический взрыватель, пользоваться которым без специальной подготовки весьма затруднительно. Нужен опыт и знания, позволяющие точно определить время, которое понадобиться кислоте, чтобы расплавить капсулу и замкнуть контакты. У непосредственных исполнителей ничего этого не было, поэтому взрыв произошел не днем, как было необходимо, а вечером в ходе спектакля, когда в театре никого из значимых лиц уже не было.
Немного забегая вперед, отметим, что после успешного завершения операции, Центр получил донесения от многих командиров, каждый из которых докладывал о заслуге в ее проведении именно своей спецгруппы. В частности, майор Степан Казанцев доложил, что установку мины произвел Лев Либерман, служивший в особняке Кубе истопником и разнорабочим. Можем только предположить, что единственным непреодолимым препятствием к признанию его подвига (если таковой действительно состоялся) стала национальность.
Документы по этому делу по-прежнему засекречены, включая архив минского управления СД, которое занималось обеспечением безопасности нацистской верхушки и проводило свое расследование «по горячим следам». Буквально за несколько суток был установлены все лица, по мнению следствия, причастные к убийству, а также непосредственный исполнитель.
Возвращаясь к Елене Мазаник, отметим, что до сентября 1943 года она никакого отношения к минскому подполью и советской разведке не имела. Добросовестно трудилась официанткой в офицерском клубе, неоднократно проверялась гестапо на лояльность к новой власти и никаких подозрительных связей не имела. Собственно, чистый и незапятнанный послужной список стал основным аргументом в возможности «продвижения по службе». После переезда Кубе в специально подготовленный трехэтажный особняк ее перевели для персонального обслуживания гаулейтера и членов его семьи.
Одна из нестыковок заключается в том, что Елена была официанткой и имела доступ только в столовую, которая находилась на третьем этаже. Спальни хозяев находились этажом ниже и обслуживались четырьмя горничными, постоянно проживавшими в доме. Мазаник жила в квартире своей сестры Валентины Шуцкой дальше по Театральной улице в доме 48 и приходила в особняк, как на работу. Контроль перемещений прислуги постоянно осуществляла личная охрана наместника, поэтому официантка физически не могла попасть в зону ответственности горничной.
Под страхом собственной смерти
Существует неподтвержденная информация о том, что в кулуарах XXV съезда КПСС, состоявшегося в феврале-марте 1976 года, произошел острый конфликт между Еленой Мазаник и Марией Осиповой. Как говорят, причиной послужили публикации в печати и многочисленные выступления первой из них с рассказами о своем героическом подвиге и участии в минском подполье. Эта откровенная ложь задела Осипову, которую в связи с покушением на Кубе либо вообще не вспоминали, либо отводили незначительную роль.
Напомним, что в 1958 году на киностудии «Беларусьфильм» сняли киноленту «Часы остановились в полночь», рассказывающую о героическом подвиге белорусского подполья. В 1974 году картину восстановили на студии им. Горького и в прокате ее посмотрело свыше 35 млн. зрителей.
Естественно, легендарную личность, ставшую прототипом главной героини, постоянно приглашали на различные мероприятия. Вся слава досталась Мазаник.
Реальность же была совершенно иной. Молодая женщина, до войны работавшая официанткой, с приходом немцев даже не стала менять место работы. Образ жизни и относительное материальное благополучие ее полностью устраивало, поэтому при первом контакте с руководителем диверсионной группы Николаем Хохловым убивать своего «работодателя» она наотрез отказалась. Не поддалась она и на уговоры Надежды Троян. Тогда на вербовку отправили Марию Осипову, разрешив обещать агенту всё, что он потребует.
«Правильные» слова нашлись. Разведчица доходчиво объяснила Мазаник – деревенской девушке с четырьмя классами образования, — что немцев совсем скоро погонят, а тому, кто с ними активно сотрудничал, после освобождения республики придется совсем несладко. Причем не только ему одному, а всем близким родственникам. Аргумент был более, чем убедительным.
Елена согласилась пронести и установить мину, но выдвинула целый ряд условий, среди которых значилась предварительная эвакуация на «большую землю» сестры с двумя детьми и свекровью, проживавшей под Минском, их имущества, а также незамедлительный вывод из города после выполнения задания ее самой. Все было исполнено. В ходе немецкого расследования мужчины, перевозившие пожитки Шуцких на двух подводах, а также владельцы квартир и домов, в которых они останавливались на ночлег, были установлены, арестованы и замучены в застенках гестапо.
Напомним, что сразу после гибели гаулейтера в качестве мести фашисты расстреляли 200 заключенных минской тюрьмы, а после провели масштабную карательную акцию, в ходе которой по разным сведениям уничтожили до 3.000 невинных людей. Однажды, когда Мазаник в очередной раз выступала перед публикой с рассказом о своем подвиге, на сцену поднялась пожилая женщина и с истошным криком «За, что ты убила моего сына!» вцепилась ей в волосы.
Больше живого общения с людьми у нее не было. Более этого, у Елены Григорьевны появилась мания преследования, вызванная глубоким нервным потрясением. До самой смерти в 1996 году она страдала от расстройства психики.
Расхождение в показаниях
Доподлинно известно, что группу Хохлова, Мазаник и ее родственников осенью 1943 года доставили в Москву. Поскольку в Центре имели несколько различных донесений о выполнении смертельно опасного задания командования, то всех подробно допрашивали в целях установления истины. Кубе был мертв, но, кого одаривать орденами, а кого наказывать за дезинформацию и обман?
Протоколы засекречены, но в распоряжении историков есть ранние воспоминания участников событий, сделанные сразу после войны в 1945 году. Парадоксально, но по отдельным деталям между собой они не совпадают. В частности, Осипова утверждает, что вышла на Мазаник через ее сожителя Николая Похлебаева – директора кинотеатра. Надежда Троян говорит, что познакомилась с Еленой через бывшую горничную Кубе – Татьяну Калиту, которая служила у него на протяжении года с лета 1942-го. Сама главная героиня в более поздних мемуарах пишет, что изначально имела встречу с Николаем Хохловым, после которой от него стали приходить другие люди.
Осипова пишет, что передала мину и рассказала, как запустить механизм. Мазаник должна была отнести устройство в спальню и установить под той частью кровати, на которой спал Кубе. Откуда официантке, никогда не бывавшей на втором этаже особняка, знать столь мельчайшие подробности?
Примечательно, что мина была установлена действительно профессионально. Взрыв причинил гаулейтеру повреждения, несовместимые с жизнью, и совершенно не затронул беременную жену, лежавшую рядом. Можете себе представить, как человек, находящийся на высшей степени неровного возбуждения, трясущимися руками крутит механизм, который видит впервые в жизни, точно выставляет время, аккуратно поднимает матрас, помещает изделие вовнутрь пружинного блока и все это происходит в течение нескольких десятков секунд.
Логично предположить, что максимум, на который была способна новоиспеченная диверсантка, состоял в установке мины под обеденный стол, либо в отравлении еды. Последний вариант рассматривался, как запасной, но Елена Мазаник совсем не собиралась рисковать своей жизнью.
Так, что же на самом деле произошло в особняке на улице Театральной ночью на 22 сентября? Правду Аните Кубе рассказал даже не Николай Хохлов, который в 1956 году неожиданно предал интересы родины и бежал на Запад (умер в США), а бывшие соратники по партии ее собственного мужа.
Читайте нас в:
