Каждый учебник по истории расскажет вам о грандиозных реформах Антония Тизенгауза (1733-1785гг). Именно он превратил Поставы в губернский промышленный и культурный центр, а Гродно – в «Голландию на Немане». Правда, практически никто не объясняет, почему же эти начинания с треском провалились. Возможно, сейчас мы могли бы жить совсем в иной стране.
Однажды в конце лета 1778 года в Гродно приехал знаменитый английский путешественник Уильям Кокс. Он прошелся вокруг городского рынка, постоял на Замковой горе, а на следующий день пожаловал на званый обед к вице-канцлеру ВКЛ и местному старосте графу Антонию Тизенгаузу. За столом сидело порядка 80 шляхтичей, приехавших на своеобразный уездный сейм. Эти гордые потомки сарматов целовали низ его одежд, а некоторые просто падали ниц. Было очевидно, что подобные почести оказываются не простому городскому управленцу, а диктатору, воле которого здесь безропотно подчинялись все: и крепостной крестьянин, и мастер-немец, и французский врач, и даже представитель шляхты, прадед которого громил турок под Веной.
Кокс был поражен увиденными преобразованиями: казармы, склады, мастерские, школы, ботанический сад и даже первое кафе в современной Беларуси. Англичанину показали огромные здания мануфактур, где сотни ремесленников под руководством мастеров-иностранцев изготавливали классические «слуцкие» пояса, шелковые чулки, кружева, игральные карты, огнестрельное оружие и шикарные экипажи.
Желание Тизенгауза превратить Гродно в «цветущую Голландию на Немане» выглядело вполне реально и перспективно. Однако наблюдательный путешественник также подслушал и записал в своем дневнике слова крепостного парня — ученика на мануфактуре, — прозвучавшие приговором для всех осуществляющихся реформ: «Какую пользу я получу из того, что сделаю все, как вы хотите? Даже если я стану мастером в этой профессии, то останусь рабом, Работа будет моей, но прибыль — вашей».
Хотел как лучше
Звезда потомка ливонских рыцарей Тизенгаузов начала подниматься в начале 60-х годов XVIIIв. и достигла зенита в 1764г., когда королем Речи Посполитой стал Станислав Август Понятовский. Он взошел на трон с помощью российских штыков, но обычной марионеткой императрицы Екатерины II не был. Король мечтал о возрождении былого могущества великого государства и искал для реализации своих планов единомышленников – молодых и инициативных людей.
Антоний Тизенгауз, как нельзя лучше, подходил под данные критерии отбора. В течение одного года ему были дарованы должности гродненского старосты, надворного подскарбия (министра финансов и руководителя национального банка в одном лице), а также главы всех государственных владений в Великом Княжестве Литовском. Появился шанс изменить жизнь в Речи Посполитой так, чтобы лишить страну позорной клички «захудалая корчма», в которую каждый может войти, выпить, пожрать и уйти, ничего не заплатив.
Против течения
Начинать экономические преобразования решили с великокняжеских владений на территории современной Беларуси. Это были огромные просторы с множеством деревень, пущами, озерами полными рыбы и судоходными реками. Всё это богатство нужно было сконцентрировать в одних руках, изъяв у раздробленных арендаторов, систематизировать повинности населения и перейти к эффективному и прибыльному использованию. Начали с очистки и углубления русла Немана — главной торговой артерии западной части ВКЛ. Составлялись подробные географические карты и описания всего имеющегося имущества, в лесах закладывали предприятия для производства поташа, дегтя, извести, древесного угля.
Самым сложным делом оказалось упорядочение повинностей крепостных крестьян. В некоторых имениях они давно платили налоги деньгами, а такие формы, как барщина и оброк, были сведены к минимуму, а для отдельных групп крестьян вообще упразднены. Жили «люди государевы» достаточно свободно. Например, могли менять место жительства по своему усмотрению. Тизенгауз решительно пошел по пути усиления крепостничества. Массово внедрялись тяжелые трудовые повинности и натуральные налоги — прежде всего зерном.
С точки зрения современного понимания экономической целесообразности подобные реформы выглядят противоестественными. Уже в те годы многие ученые считали, что крепостничество нужно не усиливать, а постепенно отменять. Однако гродненский староста имел на этот счет собственное мнение. Он даже говорил, что не читает книг, так как их авторы излагают свои идеи, которые лично ему неинтересны. Всё необходимое в избытке присутствует в голове.
Деньги всегда успокаивают совесть
Усиление повинностей лишало крепостных крестьян шансов на быстрое обогащение и фактически отменяло зачатки товарно-денежных отношений, которые начали формироваться на селе в годы правления Саксонской династии (1720-1760гг). Однако положительный эффект осуществленных преобразований был очевиден — в казну потек бурный ручеек денег, выжатых из местного населения. Хотя Станислав Август Понятовский и считался королем-гуманистом, однако тратил он на свой двор семь миллионов злотых в год. Весьма приличный дополнительный доход заставил совесть монарха надолго замолчать.
Напомним, что Понятовский провел денежную реформу национальной валюты, перейдя на, так называемую, «кёльнскую стопу». Она содержала 233,8гр серебра, из которого чеканилось примерно 80 злотых, то есть, на одну монету уходило около 3гр драгметалла. Получается, что содержание королевского двора в год обходилось в 21 тонну серебра. Сегодня его грамм стоит порядка 30руб.
В 1766 году начались крестьянские волнения в Шауляе (на севере современной Литвы). Местные хозяева платили денежный оброк, начиная с середины XVII века, поэтому нововведения стали для них настоящей катастрофой. Многочисленные жалобы на непосильные повинности и злоупотребления из Варшавы пересылали Тизенгаузу и оставались без рассмотрения.
В результате люди, доведенные до отчаяния, перешли к крайним формам выражения протеста. Это был не бунт деревенской бедноты, а сознательные действия крепких хозяйственников («кулаков») во главе со своими воеводами и наиболее авторитетными членами общин. Восстание было жестоко подавлено армией недалекой Курляндии, аристократии которой окрестности Шяуляя были сданы в долгосрочную аренду. Зачинщиков четвертовали и колесовали.
В Гродненской губернии масштабных открытых протестов не было. Недовольные предпочитали покидать обжитые места, поджигая «на дорожку» амбары с государственным зерном. И, тем не менее, деньги, полученные от сельского хозяйства, наполняли казну до краёв. Их можно было пустить не только на удовлетворение потребностей монарха, но и на развитие промышленности.
Ставка на шелк и кружево
Начиная со второй половины 60-х годов XVIII века, в окрестностях Гродно появилось более двадцати мануфактур. На речках Городничанка и Лососянка (вода была главным двигателем на фабриках той эпохи) обрабатывали кожи. На мануфактурах ткали и выделывали полотно, изготавливали строительные гвозди и массу другой востребованной продукции.
Эти действительно прибыльные предприятия, как оказалось, не были конечной целью Тизенгауза. Он приказал строить фабрики по изготовлению предметов роскоши. На одной из них, к примеру, делали кареты стоимостью четыре тысячи злотых, на другой — качали галуны и позументы (золотую и серебряную тесьму), а на третьей — золотыми нитями ткали «слуцкие» пояса.
Спрос на роскошь был невелик, поэтому складские запасы быстро росли. В ожидании богатых покупателей пылилась продукция на сотни тысяч злотых. Между этим, сырье для изготовления дорогих вещей привозилось из Западной Европы, в результате огромные деньги, заработанные тяжелым трудом крестьян, текли за границу мимо казны. Складывающаяся ситуация мало волновала Тизенгауза, продолжавшего реализацию своих проектов. Например, он распорядился посадить громадную плантацию шелковиц, рассчитывая через десять-пятнадцать лет обеспечить местных модниц шелковыми юбками из отечественного сырья.
На фабриках работали полторы тысячи крепостных из окрестностей Гродно. Сюда забирали молодых парней и девушек, при этом их родителям из окрестных деревень даже не снижали повинности. Эффективность работы на мануфактурах была низкой, так как бывшие крестьяне попросту не имели необходимых навыков.
Конец реформатора
Постепенно приближалось время выплат по иностранным займам и государственных налогов, а денег от сельского хозяйства уже катастрофически не хватало. Фабрики поглощали материальные ресурсы в огромных количествах, а численность трудоспособного населения начала даже сокращаться. Весной 1780 года стало очевидно, что Антоний Тизенгауз — банкрот. Над местным диктатором уже сгущались тучи, а он, будто ничего не замечая, искал в Варшаве балетмейстера для новой танцевальной школы.
Развязка наступила быстро. Узнав, что на его место назначен другой человек, «великий реформатор» приказал вывезти в одно из своих имений архив и часть имущества. Правда, самые важные документы служащим волостной управы удалось сохранить. В ночь с 25 на 26 июля 1780 года обоз из четырех десятков телег выехал из Гродно.
До конца истории Речи Посполитой оставалось еще 15 долгих лет, но самый грандиозный проект модернизации государства закончился полным провалом. Тизенгаузу больше не доверяли, а король отказал от личных аудиенций. В 1785 году граф умер в состоянии, близком к душевному расстройству. От двух десятков мануфактур осталось только шесть: полотняные фабрики и кожевенный завод.
В 1795 году Гродненские земли были разделены между Пруссией и Россией. Граница прошла как раз по речке Лососянке. Здания бывших фабрик и учебных заведений переоборудовали под казармы. Во дворце Антония поселился российский генерал-губернатор. Именно здесь 25 ноября 1795 года фактический российский узник Станислав Август Понятовский подписал акт своего отречения от трона, чем поставил жирную точку в истории некогда великой и могущественной Речи Посполитой.
Читайте нас в:
