Все думают, что британский театр — воплощение творческой свободы. Однако это не так. Финансовая составляющая полностью определяет успех театрального искусства.
Три года назад я и еще несколько членов объединения Белорусского Свободного Театра были изгнаны правительством из родной страны. Мы оказались в чужой стране, в чужом городе Лондоне, на другом конце Европы.
В то время будущее нашего объединения оказалось под угрозой. Основные руководители нашей организации (я, Наталья Квляда и Николай Калезин) были вынуждены спасаться бегством из страны во вовремя напряженной обстановки, связанной с выборами президента РБ в 2010 году. Всему нашему действующему ансамблю пришлось остаться на родине. Это были те выборы, во время которых посадили всех членов оппозиции. Так же действовала и строго контролировалась цензура. В свете минувших событий у нас даже не было возможности найти помещение для репетиций.
В то время, пока я жил в Англии, мне посчастливилось остановиться у великолепного драматурга Дэниса Келли. Он любезно предложил мне пожить у него в квартире в Депфорде. Три года спустя мы начали работать вместе с коллективом театра Олбани, здание которого располагается напротив апартаментов моего друга. На сегодняшний день мы словно двухголовый зверь — международная труппа, состоящая из белорусских, британских и других актеров из разных стран. Мы создаем, ставим и показываем спектакли на уровне андеграунда — не для широкого круга зрителей.
Мы пытаемся создавать работы, отображающие насущные на данный момент политические и культурные проблемы. Мы рождены воплощать свободное артистическое искусство. Если сравнить эти три года, проведенные в Великобритании, насколько свобода, обретенная в этой стране соизмерима с белорусской?
Первое, что стоит отметить, это то, что театральная система Великобритании дает больше возможностей. В Белорусии есть лишь несколько государственных структур, контролируемых правительством. Из 27 существующих в РБ театральных объединений, наше — единственное независимое. В Великобритании можно подать специальное прошение, получить грант и финансовую поддержку для развития собственного проекта. Это прекрасно.
Однако и тут есть свои подводные камни — ты полностью зависишь от мнения спонсоров. Это значит, что Британский театр подчиняется политике социума. Таким образом, мы ограничены в собственном самовыражении и создании рискованных и конкурентоспособных работ. В результате, театральные постановки в этой стране выглядят одинаково. Что касается коммерции — имеют успех те работы, которые принесут потенциальный доход.
Хотя даже коммерчески выгодные проекты также ограничивают различными нормами. Мы ставим спектакли, при этом позволяя актерам развивать собственную творческую идею: придумывать, записывать, играть, продвигать материал самостоятельно. Мы полагаем, что это наилучший способ донести до бублики наше видение современных социальных, личных и политических табу. В Беларуси люди практически не ходят в театр, потому, что из-за цензуры, они не видят в предлагаемом репертуаре того, что могло как-то быть связано с событиями их реальной жизни. Создавая работы непосредственно из собственного опыта, мы боремся с запретами. Работая с актерами, разделяющими наши идеи и суждения, нам удалось создать интересный театр, который затрагивает современную проблематику общества.
К сожалению, наша политика свободного самовыражения не вяжется с британской системой театра. Она превращает профессионалов в драматургов, работающих на свой гонорар. Им приходится отчитываться за каждый свой шаг, за весь творческий процесс. Такой ход вещей лишает творческой свободы. Финансирование работы драматурга может загнать его в своего рода ловушку. Деньги губят спонтанность и креативность. Ведь процесс создания спектакля не может быть незамедлительным.
Конечно же, цензура в Великобритании даже близко не похожа на то, с чем сталкиваются театралы Беларуси. Но попытаться сравнить можно. В Объединенном Королевстве все определяет финансирование — проект — это товар. Его нужно выгодно продать. Здесь существует своя культура критики и рецензирования, что в свою очередь превращает спектакль в удобоваримый и потребляемый продукт. Насколько мы зависим от своих спонсоров? Насколько их мнение и решения влияют на наше творчество?
Одна из наших недавних постановок «Чего стоят деньги» («Price of Money») рассказывает о взаимоотношениях с деньгами. И какую цену платит человек, ради обладания богатством. Мы использовали тему Античной Греции для того, что бы передать вещи, имеющие для нас значение, а так же, что бы рассказать о тех экономико-политических экспериментах, в которых нам выпало принять участие. Большинство членов союза Белорусского Театрального Объединения родились в период затянувшегося эксперимента под названием Советский Союз.
Сейчас наш театр существует в пространстве капитализма. И мы ставим спектакль на эту тему в Лондоне — в финансовом центре Европы. Благодаря работе актеров и их идеям мы привносим в общество образ нынешних ограничений свобод и действий, с которыми сталкиваются жители Великобритании. Как и дома в Беларуси мы вынуждены нашу деятельность держать в тайне. А так же нам приходиться ставить спектакли в гостиных комнатах наших зрителей.
Владимир Щербан — заместитель директора объединения Белорусского Свободного Театра.
Оригинал: Too much British theatre is defined by finance and funding
Читайте нас в:
