В пьянящей атмосфере вседозволенности и самоопределения белорусские коммунисты по собственной инициативе попытались придумать духовно близкие национальные государственные символы, но «получили по рукам» и прозрачный намек «не лезть в пекло поперед батьки». Только после того, как в 1924г. утвердили герб СССР, сверху спустили директиву о создании новой символики для союзных республик. Она непременно должна была отражать неразрывную связь с центром через изображения скрещенных серпа, и молота, красной звезды и пролетарских лозунгов.
Национальные мотивы допускались исключительно в виде природных и хозяйственных объектов. Тем не менее, республики Закавказья добились присутствия на своих гербах традиционных исторических символов. Получилось не совсем удачно. Первый международный скандал возник из-за изображения горы Арарат на армянском гербе, поскольку в реальности она находится на турецкой территории. В Азербайджанской ССР рядом со звездой нарисовали полумесяц, символизирующий принадлежность к исламскому и тюркскому миру, что также не вписывалось в «политику партии».
В стиле модерн
В БССР конкурс на разработку нового герба объявили в феврале 1924 года, а летом начали активно проводить политику беларусизации. Первые предложения, между тем, поступили уже весной. Комиссия из ученых, партийных и государственных чиновников определила лучших. Сразу два одобренных варианта принадлежали художнику Геннадию Змудинскому, 27-летнему уроженцу Иркутской губернии.
Герб представлял собой классический геральдический щит в бело-красно-белых цветах. В его верхней части на черном фоне «сияло» лучистое солнце, нарисованное в лубочном стиле, которое, по замыслу автора, символизировало плодородную белорусскую землю. Ниже – на белом поле – были нарисованы два снопа ржи и два дерева дуба. Все общие советские атрибуты — серп и молот, аббревиатура «СССР», известный лозунг «Пролетарии всех стран…» на четырех языках — располагались за пределами центральной композиции и воспринимались как вторичные.
Решение союзной комиссии для местного партийного руководства стало неожиданностью. ЦК КП(б)Б результаты конкурса аннулировал и постановил всю информацию скрыть от общественности. Вопрос создания важного государственного символа повис в воздухе на долгих полтора года.
Только в самом конце 1925-го ЦИК принял постановление: «Предварительный проект не утверждать. Поручить работу по созданию герба БССР Институту белорусской культуры. Обязать руководство отнестись к этому вопросу со всей ответственностью». Контроль исполнения данного распоряжения возлагался на Наркомат просвещения.
Гонорар в 6625 долларов
На первую половину 1927 года запланировали принятие новой Конституции БССР. Потребность в новом гербе резко возросла и приняла острое политическое значение. Помня, чем закончился конкурс 1924 года, правительство отстранило от дел Институт культуры и поручило работу Наркомату просвещения. Руководителя ведомства Антона Балицкого обязали «в месячный срок подать на утверждение новый проект герба БССР». Настоятельно рекомендовалось, чтобы в конкурсе приняли участие не только белорусские авторы, но художники со всего Союза. Победителю был пообещан гонорар в 500 новых советских рублей, что по сегодняшнему курсу, между прочим, составляет 6625 долларов.
В течение одного месяца Наркомпросвет получил более 100 эскизов. Свои работы прислали многие пролетарские художники, в числе которых были Михаил Филиппович, Георгий Башкин, Исаак Лейзер, Михаил Энде. Известный плакатист Павел Гутковский представил сразу 8 эскизов. Однако, абсолютный рекорд поставили преподаватели и учащиеся Витебского художественного техникума: они направили в Минск 34 проекта.
Не обошлось без использования «административного ресурса». Преподаватель упомянутого учебного заведения Александр Грубе (автор первого в Союзе прижизненного памятника Ленину в Краснополье) четыре своих собственных эскиза передал Софье Шамардиной — жене главе правительства Иосифа Адамовича. «Блат» не помог. Победу в конкурсе одержал его коллега — Валентин Волков. Впоследствии народный художник БССР, больше известный по картине «Минск 3 июля 1944 года».
Без национальной идентичности
Волковский герб был точной копией главного символа СССР, который дополняли национальные мотивы. Типовая красная лента имела бело-красно-белый кант, а аббревиатура «БССР» была исполнена в древнеславянском стиле.
На заседании правительства в ноябре 1926 года разгорелась острая дискуссия, поскольку на эскизе присутствовали элементы, имевшие весьма неоднозначную трактовку. Иосиф Адамович не осмелился принять окончательное решение и предложил на утверждение в ЦК три разных варианта. Власть определилась 30 марта 1927 года.
Буквально через неделю были внесены «политически выдержанные» изменения: «Стиль букв в аббревиатуре БССР изменить на более простой; уничтожить элементы древнеславянского алфавита». 11 апреля 1927 года герб БССР, лишенный национального своеобразия, наконец-то утвердили в последней инстанции. По крайней мере, так всем казалось. В последующие годы изображение неоднократно подвергалось корректировкам:
— 1937г.: исправлен лозунг: «Пролетарыі ўсіх краін, злучайцеся!». Вредительство увидели в последнем слове, имеющем, в том числе, весьма фривольную трактовку. Его заменили на «еднайцеся» — от слова «единение»
— 1938г.: убрали пролетарские лозунги на польском языке и идиш. Оставили только на русском и белорусском. Дубовые ветви заменили ячменными колосьями. Изменили конфигурацию солнечных лучей
— 1949г.: Коробочки льна поменяли на цветы (художник Иван Дубасов)
— 1958г.: пролетарский девиз переписали по новым правилам белорусской орфографии «Пралетарыі ўсіх краін, яднайцеся!»
— 1981г.: внесли изменение в изображения цветков льна и солнечных лучей. Перекрасили серп и молот. Теперь они стали золотыми.
В таком виде он просуществовал до 19 сентября 1991 года и был повторно возвращен в обиход с современными изменениями в 1995-м.
Зачем меняли «совет» на «совет»
В 1924 году на короткое время официальное название Беларуси было изменено в соответствии с национальной языковой стилистикой. Русское слово «совет» заменялось белорусским словом «рада». Соответственно внесли коррективы в официальные аббревиатуры, в результате которых вместо «Б.С.С.Р.» появилась «Б.Р.С.Р.». Языковая реформа повлекла за собой оперативную замену служебных удостоверений. Новые документы работников органов власти были выполнены по эскизам Геннадия Змудинского.
Высшее партийное руководство пришло в бешенство. Для русскоязычной верхушки «рада» прочно ассоциировалась с деятельностью непризнанной Белорусской Народной Республики. Никакие аргументы ученых о необходимости очищения белорусского языка от искусственных русизмов во внимание не принимались. То, что было естественным для «радянської» Украины, в БССР интерпретировалось как контрреволюционный акт. К началу 1925 года «советы» принудительно вернули в белорусский язык.
Шел 1924 год, а не 1937-й. Возможно поэтому, никого не расстреляли. Активного сторонника беларусизации — председателя правительства Александра Червякова – от занимаемой должности освободили и посадили в кресло «всебелорусского старосты» (председателя ЦИК БССР), у которого фактически не было никакого политического веса. Вместо него главой правительства — Совнаркома — стал бывший нарком по военным делам Иосиф Адамович, которого современники характеризовали, как «человека надежного, но ограниченного».
Глава Секретариата ЦИК БССР Александр Сташевский также на посту не удержался: в июле 1924-го он был переведен на работу в Полоцк. Председатель Института культуры, бывший белорусский эсер Степан Некрашевич, получил выговор, а художника Геннадия Змудинского никогда больше к работам, связанным с официальной символикой, не привлекали.
Художник Валентин Волков (1881-1964) — русский, родился в Ельце Орловской губернии. И дед, и отец были профессиональными художниками, а после ими стали его сын и внук. В 1919 году Волков переехал в Витебск, в 1929-м — в Минск. С тех пор его жизнь была неразрывно связана с Беларусью.
Не все обстоятельства биографии автора главного белорусского государственного символа выяснены до конца. Так, во время Великой Отечественной он оставался в оккупированном Минске, контактировал с Белорусским научным обществом. Тем не менее, в послевоенные годы художника не репрессировали и доверили преподавательскую деятельность. В 1955-м присвоили почетное звание Народного художника БССР.
Читайте нас в:
