Минувшей осенью исполнилась тридцатая годовщина со дня смерти легендарной русской примы-балерины – Ольги Александровны Спесивцевой.
В свое время звезду русского балета ставили в один ряд с Анной Павловой, называли гениальной, непревзойденной и одной из лучших балерин двадцатого века. Коронной, и, одновременно, роковой для неё стала роль Жизели, которая сделала её известной, но пошатнула душевное здоровье. Сама артистка говорила, что слишком вжилась в образ романтической героини, потерявшей голову из-за несчастной любви.
Пожалуй, ни об одной другой балерине не ходило столько слухов, сколько об Ольге Александровне. Ей приписывали огромное количество романов с известными мужчинами, подозревали в шпионаже и связях с большевиками, а её дикого нрава многие откровенно побаивались. Приму сначала превознесли до небес, а после на два десятка лет «забыли» в психиатрической клинике.
Вся жизнь Спесивцевой была чередой головокружительных триумфов, когда весь мир лежал у её ног, и жестоких предательств, когда от неё отвернулись даже самые близкие люди. Её судьбу называют «проклятьем Жизели», но, вопреки всему, балерина прожила долгую жизнь, скончавшись на 97-м году.
Ольга Спесивцева: биография, семья, ранние годы
Будущая звезда балета появилась на свет в Ростове-на-Дону, в 1895-м году, восемнадцатого июля, в многодетной творческой семье. Глава семейства был провинциальным актером, а мама занималась воспитанием пятерых наследников.
Когда отца не стало, Ольге было всего шесть лет. Мужчина умер от туберкулеза, оставив свое большое семейство без средств к существованию. Мать вынуждена была отдать в приют при доме ветеранов сцены троих старших наследников: дочерей Зинаиду и Ольгу, а также сына Анатолия.
Туда брали на полное содержание осиротевших детей актеров. Позднее все трое были приняты в престижное Санкт-Петербургское театральное училище.
Оля была довольно замкнутым и необщительным ребенком, но директор приюта – Мария Гавриловна Савина и её супруг прониклись симпатией к этой девочке. Они время от времени забирали её к себе домой на выходные, вкусно кормили, дарили подарки, а Савинов всячески старался развлечь и развеселить угрюмую девочку.
В какой-то момент Оля решила, что этот заботливый дядя – её настоящий отец. Но когда до Марии Гавриловны дошли слухи об «отцовстве» её благоверного, девочку тут же, так сказать, отлучили от дома.
Ребенок не понимал, что происходит, и почему так резко изменилось отношение взрослых. Это стало для неё серьезным потрясением и первым в жизни предательством.
Начало карьеры балерины
Из приюта хрупкая, но невероятно грациозная и талантливая Оля попала в театральное училище (ныне Академия русского балета). Она заметно выделялась на фоне других воспитанниц, и через время стало очевидно, что эта девочка обладает безупречной пластикой и является идеальным прототипом трагической актрисы.
О таланте юной Ольги вскоре стало известно далеко за пределами учебного заведения.
Танец, который исполнила балерина на экзаменационном спектакле в балете «Сказка Белой ночи» столь ярко выделялся в сравнении со всеми остальными, что присутствовавший в зале журналист «Петербургской газеты» окрестил Спесивцеву «наиболее талантливой из молодых дочерей Терпсихоры». В 1913-м году она была принята в состав императорской балетной труппы.
Начало профессиональной карьеры девушки в балете пришлось на довольно непростые времена: за окнами гремели Первая Мировая война, революция и начавшийся в стране террор. Ольга питалась очень скромно, а порой, и вовсе, голодала. Нередко балерина шла на репетиции, шатаясь на ветру от слабости.
В холодное время года театр оперы и балета не отапливался, и когда зрители в зале сидели в пальто и шубах, балеринам приходилось танцевать практически обнаженными, из-за чего артистки постоянно простужались и болели.
Педагог – Агриппина Яковлевна Ваганова очень жалела и опекала лучшую из своих воспитанниц. На репетициях она отпаивала девушку теплым молоком, а также растирала её дефицитным и весьма дорогостоящим барсучьим жиром.
Роковая роль
Судьбоносной и одновременно роковой для балерины стала главная роль в балете «Жизель», премьера которого состоялась в начале весны 1919-го года.
Но, стоит отметить, что данной партии могло бы вовсе и не быть, если бы Ольгу не попросили однажды подменить заболевшую танцовщицу.
Сестра балерины – Зинаида Спесивцева писала о том, что в конце первого акта зрители в зале плакали, а затем весь партер встал и устроил невиданные доселе овации. Но на следующий день Ольга пришла к сестре опечаленная, и сказала, что не должна танцевать Жизель, потому как слишком вживается в этот образ.
После такого триумфа Ольга быстро превратилась в настоящую приму, а главные партии посыпались на неё одна за другой. Она танцевала в «Баядерке», а также «Эсмеральде» и «Корсаре». Северная столица буквально боготворила молодую балерину с горящими глазами, невероятно тонкой фигурой и своеобразной манерностью движений.
Вот только прославивший балерину образ Жизели каждый раз словно отбирал у неё все силы. Она умирала и воскресала вместе со своей героиней, а за кулисы возвращалась совсем бледной и обессиленной.
Несколько десятилетий спустя критики напишут, что эта партия стала роковой для душевного здоровья балерины, а все трагедии, происходившие в ее жизни, назвали «проклятием Жизели».
Сравнения с Анной Павловой
Всего лишь через три года после старта балетной карьеры, Ольга отправилась на гастроли с «Русским балетом Дягилева» за океан. Она была партнершей Вацлава Фомича Нижинского, и этот дуэт имел просто головокружительный успех.
Легендарный итальянский танцовщик-виртуоз и балетмейстер – Энрико Чеккетти, среди учениц которого были Анна Павлова и Матильда Кшесинская, поработав с Ольгой, сказал: «В мире родилось яблоко, которое разрезали надвое, и одна половина стала Анной Павловой, а другая — Ольгой Спесивцевой!».
А русский театральный деятель – Сергей Павлович Дягилев, любивший повторять эту фразу, всегда добавлял, что для него Спесивцева — это сторона яблока, обращенная к солнцу, и, по его мнению, она тоньше и чище Павловой.
Любовь и предательства мужчин
У Спесивцевой появилось множество поклонников её таланта, а мужчины буквально преследовали её всюду, осыпая цветами, подарками и любовными посланиями. Но Ольга была застенчивой девушкой, и совсем неопытной в делах амурных.
Её наивностью и неискушенностью воспользовался уже немолодой балетный критик и искусствовед – Аким Львович Волынский.
Он быстро завоевал доверие и расположение девушки, осыпал её комплиментами, и вскоре стал первым в её жизни мужчиной. Ольга прислушивалась к каждому его слову, а советы и рекомендации даже записывала в специальную тетрадку, и безропотно ему подчинялась.
Вскоре юная балерина наскучила своему любовнику, который буквально сходил с ума от ревности, и не мог мириться с многочисленной армией преследовавших её поклонников.
К слову, среди воздыхателей Ольги были поэты Осип Мандельштам и Корней Чуковский, юный композитор Дмитрий Шостакович, художник Владимир Дмитриев и еще много известных творческих людей.
Балерине нередко посвящали стихи и музыку, писали её портреты, но после болезненного расставания с Волынским, из всех своих ухажеров, она выбрала, пожалуй, самую неподходящую кандидатуру.
Её избранником стал член коллегии управления Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – Борис Гитманович Каплун.
Однажды Каплун, в кожаном жилете и с наганом, просто пришел в гримерную Ольги, взял её за руку и сказал: «Теперь ты моя!». Мечтательная девушка по какой-то причине сразу же увидела в нем Альберта – возлюбленного Жизель. Борис Гитманович обожал искусство и неплохо в этом разбирался, был человеком интересным, но властным и довольно жестким.
Благодаря стараниям нового возлюбленного примы жизнь в театре начала стремительно меняться в лучшую сторону: здание наконец-то стали отапливать, а для голодавших артистов он выбил увеличение пайка. Сама же Ольга жила как в сказке: кавалер возил её на роскошном белом автомобиле, водил по дорогим ресторанам, приносил ей фрукты и икру.
Друзья и коллеги непрозрачно намекали балерине, что её возлюбленный принимает участие в репрессиях и массовых убийствах, но Каплун лишь отмахивался, и убеждал девушку не слушать сплетни.
Но когда она впервые пришла в его рабочий кабинет, то увидела в углу сложенные горой винтовки, а посреди просторной комнаты лежала еще одна куча револьверов и холодного оружия.
Испуганная девушка тот час же убежала, а любовник позднее весьма неубедительно рассказывал ей о том, что это оружие было собрано для передачи в музеи. Затем он, и вовсе, повез Ольгу на откровенно странное мероприятие – открытие Петроградского крематория, и издевательски предложил ей выбрать тело для торжественного первого сожжения.
После такого у балерины случилась истерика, она судорожно рыдала всю обратную дорогу, и никак не могла успокоиться. Это событие не прошло бесследно, и психическое здоровье Спесивцевой впервые серьезно пошатнулось. Она мучилась бессонницей, а если ей и удавалось уснуть, её мучили кошмары, от которых девушка с криком просыпалась.
К тому времени Каплун уже «наигрался» в любовь, и связь с эмоциональной балериной стала его тяготить. Она же упорно цеплялась за эти отношения, называя Бориса своим Альбертом.
Тогда мужчина добился для любовницы разрешения покинуть страну, якобы, для лечения, и отправил её с матерью в Париж. Ольга же восприняла его поступок как предательство.. больше ей не суждено было вернуться на родину.
Сам Каплун в конце 30-х годов был арестован, обвинен в участии в троцкистской террористической организации, и расстрелян по решению Военной коллегии Верховного суда СССР. А Ольгу долгое время за рубежом подозревали в шпионаже в пользу советских спецслужб.
Жизнь балерины во Франции
На протяжении почти восьми лет Ольга выступала на сцене парижской «Гранд-Оперы», где была ведущей приглашенной балериной. Правда, первое время ей было очень нелегко из-за языкового барьера и разницы менталитетов. Париж для неё был чужим городом, где ей хотелось рыдать от одиночества, тоски и неустроенности.
Она все ждала, что Борис приедет за ней, и заберет домой в Петроград, а он не только не ехал, но еще и перестал отвечать на её письма. Правда, по воспоминаниям литературоведа – Ольги Моисеевны Грудцовой, Спесивцева в середине 20-х годов состояла в романтических отношениях с организатором кинопроизводства – Альбертом Моисеевичем Сливкиным, которого даже сопровождала в поездке по Европе.
А еще прима, которая привыкла, что в «Мариинке» ей все буквально кланялись при встрече, не могла смириться с тем, что в «Гранд-Опере» с ней даже здоровались через раз. Она видела в этом личное оскорбление, и завалила руководство письмами с жалобами на коллег. В итоге директор обязал артистов здороваться с мадмуазель Ольгой.
Характер балерины стремительно портился, и причин тому было немало: чужой город, изнурительная работа, неустроенность личной жизни и уже явные признаки душевного расстройства.
Она все глубже погружалась в депрессию, а участие в «Жизели» лишь усугубляло её состояние. Однажды, после очередного выступления, когда опустился занавес, она не смогла самостоятельно уйти за кулисы.
Танцуя в паре с Сержем Лифарем, исполнявшим роль Альберта, Ольга так вжилась в образ, что во время одной из репетиций стала требовать от партнера признания в любви. Но, услышав «нет» в ответ, прима тот час же попыталась выброситься в окно, и Сержу лишь чудом удалось поймать её за руку уже на карнизе.
Во время выступлений Спесивцевой зрители по-прежнему плакали от восторга, а вот саму балерину все чаще стало подводить здоровье, как физическое, так и душевное.
Уход из «Гранд-Оперы», гастроли и работа на износ
Когда Серж Лифарь возглавил балетную труппу Парижской оперы, Ольга приняла решение уйти из театра. С этого момента в её жизни начался период скитаний по разным труппам, бесконечные изматывающие гастроли и постоянный стресс.
Выступления для примы организовывал некий американский бизнесмен по имени Леонард Джордж Браун, который хорошо разбирался в искусстве и был влюблен в Ольгу.
Балерина гастролировала по Южной Америке около полугода, а затем отправилась в Австралию на положении звезды. В это время мама танцовщицы, не дождавшись возвращения дочери из длительной поездки, решила вернуться обратно на родину, ничего ей не сообщив.
Работа на износ привела к тому, что однажды Ольга прямо на сцене забыла свою партию. А через время она, и вовсе, прогуливаясь по улице, потеряла сознание и не могла вспомнить своего имени, назвавшись Жизелью.
Возвращение в Париж, брак с Борисом Князевым
Гастроли пришлось прервать, а приму доставили обратно в Париж, где её ожидало новое потрясение – известие об отъезде матери, которая была единственным для неё родным человеком. На нервной почве Ольга сильно похудела, и, казалось, от нее осталась лишь тень.
От отчаяния и одиночества балерина вышла замуж за русско-французского танцовщика и хореографа – Бориса Алексеевича Князева. Мужчина был давно влюблен в неё, но, как оказалось, Спесивцева на сцене, и вне её – это два разных человека.
Она воплощала яркие образы, но в жизни была депрессивной, раздражительной и непостоянной: то рыдая, просила мужа побыть с ней, то кричала, что не хочет его видеть, и на несколько суток запиралась в комнате, никого к себе не подпуская.
Супруги вместе открыли в Париже балетную студию, но педагога из Ольги Александровны не получилось. Она отчаянно хотела танцевать сама, а не учить этому других, да и юные балерины её откровенно раздражали.
Прима пыталась выступать, но провалы следовали один за другим: она забывала партии прямо на сцене, а потом срывалась и рыдала. Князев попросту не выдержал её припадков, и брак вскоре распался.
Последнее выступление Спесивцевой в Париже состоялось в 1939-м году, а после все тот же Леонард Джордж Браун убедил её оставить сцену и эмигрировать вместе с ним за океан – в Соединенные Штаты.
Безымянная пациентка психиатрической больницы
Первые недели в Нью-Йорке балерина просидела в номере отеля. Она боялась выйти на улицу, её пугал шум, толпы людей и гигантские небоскребы на каждом шагу. Всеми делами занимался Леонард, но однажды он не вернулся, а после в номере раздался звонок, и Ольге сообщили, что Браун скончался от сердечного приступа прямо посреди улицы.
Пара не успела оформить отношения, балерина совершенно не знала английского, а в её кошельке не было ни доллара. У женщины случилась сильнейшая истерика, а её разум окончательно помутился. Она рыдала, кричала, что её зовут Жизель, и в таком состоянии оказалась в стенах психиатрической клиники.
Ольгу Александровну никто не искал, никто не интересовался её судьбой, и, казалось, её попросту заочно уже все похоронили. В лечебнице она значилась пациентом №36046, потому как её настоящее имя никому не было известно.
Лишь десять лет спустя всеми забытую приму отыскал один настойчивый поклонник – танцор по имени Деил Ферн. Он был потрясен тем, что никто из персонала даже не догадывался, что худенькая седовласая старушка, боявшаяся собственной тени – легендарная балерина, имя которой еще не так давно гремело на весь мир.
Деил нашел для Спесивцевой русскоговорящего доктора, и позаботился о том, чтобы её наконец-то начали лечить. Сам он навещал Ольгу Александровну каждую неделю, приносил фрукты, сладости, покупал ей одежду, и почти каждый день писал письма на французском языке, который балерина понимала.
Удивительно, но проведя в стенах психиатрической лечебницы более двух десятков лет, женщина полностью поправилась, к ней вернулся рассудок, а память восстановилась вплоть до мельчайших деталей. Правда, вернуться на сцену балерина уже не могла из-за преклонного возраста.
Последние годы жизни
Когда женщина окончательно выздоровела, преданный поклонник, заботившийся о ней столько лет, перевез её в пансион, созданный Александрой Львовной Толстой – младшей дочерью великого русского писателя для помощи русским эмигрантам.
Там Ольга Александровна словно ожила: её окружали соотечественники, она слышала родную речь, посещала русскую церковь и ела традиционные блюда русской кухни. Кроме того, после многолетнего перерыва женщина смогла возобновить переписку со своей сестрой Зинаидой.
Бывшая прима до глубокой старости сохранила изящную, почти девичью фигурку. А еще она делала классическую балетную прическу, гладко укладывая свои волосы. Время от времени её навещали знаменитые соотечественники, в частности, к ней приезжал артист балета Марис-Рудольф Лиепа.
Ольга Александровна скончалась в 1991-м году, шестнадцатого сентября, на 97-м году жизни. Она была похоронена на крупнейшем русском православном кладбище в США при Ново-Дивеевском Успенском монастыре.
Через шесть лет после смерти легендарной примы, российский балетмейстер – Борис Янкелевич Эйфман поставил балет «Красная Жизель» по мотивам биографии Ольги Александровны Спесивцевой.
Читайте нас в:
