Об одинокой колокольне, выступающей из-под вод Рыбинского водохранилища, слышали многие. Некоторым даже довелось увидеть своими глазами эту невероятно красивую и одновременно устрашающую картину. В 1950-е туристам удавалось разглядеть и остовы других храмов. Но практически никто не слышал о трагедии, произошедшей осенью 1941-го, когда ради спасения Москвы в жертву был принесен старинный русский город Молога. Немцы захватили Калининскую и Иваньковскую ГЭС, фактически оставив город без электроэнергии. Оставался единственный выход из кризиса – в экстренном порядке запустить недостроенную Рыбинскую гидроэлектростанцию.
Пролог
В 1920-м советское правительство приняло план ГОЭЛРО, и электрификация России началась ударными темпами. К 1930-му удалось ввести в строй десятки тепловых и гидроэлектростанций. В столице основным видом транспорта стал трамвай, который ежедневно перевозил 2,5млн. пассажиров при численности населении в 4млн. В 1933-м по московским улицам побежали первые троллейбусы, а в 1935-м – открылся метрополитен.
В 1930-е советские инженеры разработали амбициозный проект строительства каскада верхневолжских ГЭС, первые из которых в Рыбинске и Угличе были заложены в сентябре 1935-го. Параллельно обсуждалась идея «Большой Волги»: главная русская река через каналы должна связать столицу с Белым, Балтийским, Азовским, Каспийским и Черным морями. Впервые фразу «Москва вскоре станет портом пяти морей» И.Сталин произнес на открытии канала имени Москвы в 1937-м. Но для его реализации следовало обеспечить судоходность на всем протяжении водной артерии.
Грандиозный проект
Сюжет картины И.Репина «Бурлаки на Волге» известен нам из школьных учебников. Именно Рыбинск считался неофициальной столицей бурлачества, поскольку за ним в летнюю навигацию река резко мелела, что мешало прохождению судов с большой осадкой. Эту проблему решало создание искусственного водохранилища – фактически целого моря, площадь которого была больше такой страны, как Люксембург.
Город Молога располагался на возвышенности, поэтому в зону затопления не попадал. Вода не доходила до него всего два метра. Однако, уточненные инженерные расчеты показали, что при дополнительном повышении уровня еще на 4 метра производительность электростанции увеличится на треть. Для старинного поселения это звучало, как смертный приговор, который начали приводить в исполнение в 1937-м.
Реализация нового грандиозного проекта полностью возлагалась на НКВД. Все работы по очистке территории площадью свыше 5.000кв.км. требовалось завершить в ударно короткие сроки. Чтобы удешевить очередную «стройку коммунизма», первым делом в поселке Перебор под Рыбинском создали ВОЛГОЛАГ. Справедливости ради отметим, что решение было абсолютно верным. Впоследствии ГЭС обеспечивала до 75% потребностей Москвы в электроэнергии.
Заключенным из исправительно-трудового лагеря предстояло убрать 52млн. кубометров грунта, вырубить леса, разобрать дома и взорвать все храмы и колокольни, мешавшие судоходству. Первостепенной задачей было выселение жителей Мологи, которых известие о необходимости переезда в 10-дневный срок повергло в шок.
Тихое дворянское гнездо
В начале XX века Мологский уезд был самым настоящим «дворянским гнездом». Аристократы стремились тихий провинциальный уголок с шикарными видами на русские просторы. Здесь располагались имения Глебовых, Куракиных, Голицыных, Шуваловых, Волконских и Мусин-Пушкиных, которые владели сразу двумя замечательными усадьбами на высоком берегу реки Мологе. Одна из них представляла собой ансамбль столичного вида и масштаба: помимо основного трехэтажного здания в него входили двухэтажные каменные дома, одноэтажная каменная почта, молочная ферма, лесопильный и кирпичный завод, кузнеца, мельница, церковь, а также своя сыроварня. Все это сегодня скрыто под толщей воды.
Кстати о сыре. Травы, произраставшие на заливных лугах вокруг Мологи, по своему составу были настолько уникальными, что сено специально заготавливали для императорской конюшни. Естественно, им питались и местные коровы, дающие невероятно вкусное и жирное молоко. Масло и сыры импортировали даже в Англию.
Помещика Н.Верещагина даже называет отцом российской молочной промышленности. На своих маслобойнях и сыродельнях он производил не только знаменитое на весь мир вологодское масло, но классический английский чеддер, традиционные французские, швейцарские и голландские сыры. Так что импортозамещение вовсе не современное изобретение.
На ежегодную международную мологскую ярмарку приезжали купцы, как с Запада, так и с Востока. Многочисленные суда перегораживали реку, создавая своеобразный пешеходный мост между двумя берегами. Благополучный провинциальный городок с 5-тысячным населением удостоили посещением русские императоры Павел I и Николай II. К началу в нем было порядка 800 деревянных и 100 каменных домов, 6 промышленных предприятий, 9 учебных заведений, кинотеатр, больница несколько сотен лавок и магазинов.
Только в городе было несколько церквей и Афанасьевский женский монастырь, главной реликвией которого была чудотворная икона «Богоматери Тихвинской», написанная в XIV веке. В 1929-м ее вынули из иконостаса и передали местному краеведческому музею, что было расценено священнослужителями, как дурное предзнаменование.
Они не ошиблись. Последняя церковная служба прошла здесь 3 января 1930-го. Монастырь закрыли, а помещения передали трудовой коммуне. Спустя всего несколько месяцев икону реквизировали уже из музея. В конечном итоге, ее следы затерялись, а обитель осталась без святого покровительства.
Под водой оказалось более пятидесяти старинных христианских соборов и две женские лавры, которые к этому времени уже не функционировали. Сохранились воспоминания очевидцев сноса Богоявленского собора. Могучий храм, построенный на века, до последнего сопротивлялся разрушению. От первого подрыва он лишь немного приподнялся, а после опустился на фундамент, оставшись целым и невредимым. Саперы совершили четыре безрезультатных попытки, и только пятый подход принес им желаемый результат.
Переселение
По некоторым сведениям, 294 человека категорически отказались выполнять приказ, остались в городе и ушли под воду вместе с ним. Говорят, что данный факт подтверждался рапортом одного из оперуполномоченных НКВД, обеспечивавшим выселение, который не сохранился.
Тем, кто согласился переезжать в окрестности Рыбинска, предлагалось самостоятельно решать вопросы с перевозкой домов: разбирать и доставлять к новому месту жительства. Владельцам ветхого жилья государство выделило компенсацию в размере 500 рублей, на которые по тем временам можно было приобрести только лишь собачью конуру. Когда целая флотилия на плотах, собранных из собственных домов, наконец-то прибыла в пункт назначения, то оказалось, что строиться негде. Земли для них предварительно не выдели. Бревна вытащили на берег и сидели возле них до наступления первых заморозков, а некоторые даже зимовали.
Несмотря на неразбериху, бюрократию и иные объективные трудности, задачу выполнили. Однако, заполнять водохранилище начали только в 1941-м, а закончили – в 1947-м. Для чего тогда сорвали людей с мест и заставили мучиться? Эта необъяснимая мясорубка «перемолола» своими ножами более 130тыс. человек. Все заинтересованные ведомства действовали «согласно плану», составители которого совершенно не думали о людях, фактически выброшенных в чистое поле, где не было ничего: ни воды, ни леса для строительства, ни пахотной земли, чтобы прокормить семьи.
Переселение должны были полностью завершить к осени 1940-го, но к этому времени на затапливаемой территории еще оставалось порядка 1300 хозяйств. Появилось постановление Совнаркома о принудительном выселении, которое никаких компенсаций, отсрочек по уважительным причинам и прочих льгот не предусматривало. В жилые дома заходили сотрудники НКВД и ломали печи, принуждая сниматься с насиженных мест в течение 24 часов.
Калязинская колокольня
Накануне затопления в срочном порядке начали взрывать оставшиеся каменные строения, высота которых мешала судоходству. Средняя глубина в Рыбинском водохранилище около пяти с половиной метров, поэтому опасность для судов представляли все усадьбы, церкви, храмы и даже обычные деревенские дома. Естественно, что удалось разрушить до фундамента далеко не все здания. Например, саперы не справились с четырьмя каменными храмами Афанасьевского монастыря XV века. В засушливые годы их стены появляются над водной гладью и напоминают об исчезнувшей «советской Атлантиде».
Последний шлюз плотины был закрыт 13 апреля 1941-го. Волжская вода начала заполнять пойму, потихоньку стирая историю Мологи, насчитывающую восемь столетий. Еще несколько лет за нее боролось несколько церквей, которые вскоре оказались в братской могиле на дне водохранилища. Стресс, который испытали местные жители, был настолько мощным, что некоторым так и не удалось восстановить душевное равновесие.
В 1950-е по Рыбинскому водохранилищу регулярно ходили круизные теплоходы. Перед строителями коммунизма открывалась пугающая картина: под толщей воды росли деревья, стояли печные трубы, полуразрушенные церкви, промышленные и общественные здания. Во время засухи в мельчайших деталях были отчетливо видны целые улицы.
Сегодня единственным оставшимся символом Мологи является калязинская колокольня, одиноко возвышающаяся посреди водохранилища. Почему она уцелела, никто доподлинно не знает. Большинство историков склоняется к версии естественного навигационного знака. В районе Колязина судоходный фарватер круто изгибается, и это место никак иначе было не отметить.
Старожилы говорили, что саперы попросту не рассчитали заряд. На вторую попытку взрывчатки не хватило, а потом уже было не до колокольни. Предварительно с нее пытались снять древнюю звонницу, которая под собственным весом рухнула вниз. На протяжении многих лет на берегу периодически слышался траурный колокольный перезвон, якобы, пророчивший беды и несчастья.
Читайте нас в:
