В 1981-м некто Иван Казаков в обмен на собственную жизнь предлагал во всех подробностях описать, как ему простому огранщику алмазов удалось создать преступную сеть, которой могла бы позавидовать даже сицилийская Коза Ностра. Ему отказали. Подобный бестселлер оказался никому не нужен. Доморощенный мафиози должен был исчезнуть, как можно быстрее. До сих пор бывшие сотрудники КГБ и МВД, вплотную занимавшиеся «бриллиантовым делом», стараются избегать контактов с прессой, а многотомный архив хранится под грифом «Сов.секретно». Некоторые участники и свидетели ушли из жизни при загадочных обстоятельствах.
В середине 1960-х смоленская фабрика «Кристалл» стала крупнейшим в Европе предприятием по производству бриллиантов и главным источником криминального потока драгоценных камней. Преступные нити тянулись на самый верх партийной и советской элиты. Объем хищений исчислялся миллионами рублей.
Первый мафиозный съезд
В декабре 1978 года в 40 километрах от Смоленска в зоне отдыха «Красный бор» поднимали бокалы за здоровье простого огранщика фабрики «Кристалл» Ивана Козакова, которого близкие друзья уважительно называли «Дядя Ваня». Именно он сумел построить для них коммунистический рай в отдельно взятом городе.
«Люди будущего» собрались на первый негласный съезд похитителей бриллиантов. Присутствовали делегаты гомельского, винницкого и армянского филиалов. Между тостами обсуждали главную тему: обеспечение регулярных поставок камней на черные рынки. В духе партийных традиций приняли постановление: избавиться от посредников и напрямую выходить на отечественных и иностранных покупателей. Существующие механизмы массовых хищений работали, как швейцарские хронометры, но процесс нужно «совершенствовать, углублять и расширять».
В заключительном слове главарь призвал делегатов съезда к взаимному доверию и уважению. Потребовал ударными темпами значительно увеличить изготовление «левых» бриллиантов. «Мы должны стать не просто передовиками нашего выдающегося производства, а «стахановцами». Казаков специально подбирал пафосные слова из телевизора, поскольку действительно считал себя персоной, не менее значимой, чем генеральный секретарь.
Хлебное место
22-летний деревенский парень с восемью классами образования устроился на фабрику «Кристалл» почти сразу после ее открытия в 1964-м. Осмотревшись, он заметил, что коллеги потихоньку выносят камушки с предприятия, несмотря на жесточайший режим контроля. Перед тем, как попасть в цех, каждый сотрудник раздевался догола, проходил через спецпропускник и переодевался в рабочую одежду. Вечером обратную процедуру дополняло обязательное для всех полоскание рта. Но поскольку система при всей внешней строгости была формальной, то у некоторых огранщиков появился соблазн разбогатеть.
Ранее судимый Казаков имел на иждивении трех малолетних детей. Даже огромной по тем временам зарплаты в 300 рублей не хватало. Рисковать по мелочам не хотелось: выгоды мизер, а страха – целый вагон. Плюс высокая вероятность потери «хлебного места» работы. Если воровать, то по-крупному. И такая схема была им разработана.
Свой метод он назвал «выращиванием алмазов». Исходное сырье огранщики получали по весу. Во время обработки камней образовывались технологические отходы в виде маленьких крупиц и сколов, которые никак не учитывались. Оставалось их только накопить, чтобы потом подсунуть вместо перспективного алмаза. По документам все выходило гладко. Оставалось набрать команду и обеспечить «крышу», которой стал начальник цеха А. Борисенко, привлеченный перспективой быстро и безопасно «озолотиться».
Дело пошло. Вскоре преступная группа разрослась до нескольких десятков человек. Ворованные камушки требовали реализации, за которую взялся трижды судимый Николай Казаков – родной брат главного героя. Вначале он предлагал их торговцам на рынке, а в 1972-м случайно вышел на оптовых покупателей из Армении. Они приехали на юбилейные торжества по случаю вручения коллективу фабрики памятного знака ЦК КПСС. Заинтересованные стороны быстро договорились, и смоленские алмазы пошли в подпольный ереванский цех, а бриллианты оттуда — в Иран. Следствию удалось доказать, что за годы «плодотворного» сотрудничества с «Кристалла» было похищено свыше 10 тыс. камней. Можно только представить, о какой сумме в рублях и валюте идет речь.
Стратегические предприятия подобного рода находилась под плотным оперативным прикрытием КГБ и МВД. Его обеспечивали прикрепленные кураторы из кадровых сотрудников силовых ведомств, а также нештатные агенты из числа рабочих и служащих. Сигналы о хищениях ограненных и не ограненных камней начали поступать практически сразу после начала работы фабрики. В основном речь шла о мелких «несунах», которых периодически отлавливали. И только в 1970-х выяснилось, что бриллианты уходят с фабрики сотнями и даже тысячами.
В 1976-м советское правительство специальным указом приравняло алмазы и бриллианты к валюте. Это фактически означало, что за незаконные операции в крупных размерах полагался расстрел. Дельцы начали искать новые способы конспирации. Технолог Эдуард Куртенков предложил выносить камни в лекарствах. Кто будет проверять бутылочки с корвалолом или упаковки с валидолом? На этом они позже и погорели, а пока жили, как в сказке, ни зная отказа, ни в чем.
Огни Москвы
Куртенков решил отойти от «дяди Вани» и начать собственный бизнес. Судьба ему улыбнулась. В Смоленск за «левыми» бриллиантами приехал ранее судимый житель Каунаса Г. Александров по кличке «Цыган». Их свели между собой, и поток драгоценных камней пошел в Москву, в которой у нового компаньона существовала налаженная сеть сбыта. Одной из ее составных частей была валютная жрица любви «Шура» (А. Кристенсен), состоявшая в фиктивном браке с гражданином Финляндии, что позволяло девушке беспрепятственно посещать валютные бары и гостиницы в поисках богатых клиентов.
Страна активно готовилась к Олимпиаде-80 и ЦК КПСС поручил КГБ И МВД очистить столицу от криминальных элементов, в число которых также входили жрицы любви, тунеядцы и спекулянты. Спецоперацию «Огни Москвы» лично курировал Ю. Андропов. Однажды в широко раскинутые сети попала вышеупомянутая девица, «снявшая» богатого английского бизнесмена. Она имела неосторожность выронить на стол великолепный голубой бриллиант, спрятанный в упаковке анальгина. «Денежным мешком» оказался сотрудник госбезопасности.
Кристенсен не стала отпираться и сообщила, что камень приобрела у крупного теневого дельца Михаила Мусаидова, который, как потом выяснилось, был самой важной частью цепочки хищения-сбыта драгоценностей. Во время обыска в его квартире неожиданно зазвонил телефон. На другом конце провода оказался Куртенков, потребовавший окончательного расчета за последнюю партию и назначивший место встречи. Зафиксированный номер оказался московским. Смоленского технолога и каунасского сбытчика задержали. Оба указали на «дядю Ваню», как организатора теневого бизнеса.
Его арест был «делом техники», но неожиданно для всех следственные действия приостановили по команде с «самого верха». В поле зрения оперативников КГБ попал некий Борис Буряце – актер цыганского театра «Ромэн», состоявший в интимных отношениях с Галиной Брежневой, которая была не только дочерью генсека, но и женой первого замминистра МВД. Как оказалась, она «неровно дышит» к драгоценным камням, часть которых перепродавала своим близким подругам Л. Зыкиной, З. Федоровой, С. Щелоковой. Эту страсть сполна удовлетворял ее любовник, приобретая редкий товар на черном рынке.
Бриллиантовая паутина
В первых числах ноября 1979-го Ю. Андропов запросил аудиенцию у Л. Брежнева, чтобы получить его окончательное и бесповоротное одобрение на проведение крупномасштабной спецоперации «Бриллиантовая паутина». После доклада Леонид Ильич поморщился и вызвал главного советского идеолога М. Суслова. Все понимали, что генеральный опасается за дочь. Если будет выявлена ее причастность к мафии, то скандал примет международных характер. После долгих обсуждений приняли компромиссное решение – поручить курировать ход операции Семену Цвигуну, человеку кристальной честности, герою войны, самому близкому и преданному другу Брежнева. Он застрелится в 1982-м.
Комитет госбезопасности получил карт-бланш и привлек к реализации смоленского дела сотни сотрудников из разных территориальных управлений. Одновременные аресты, помимо России, прошли на территории Беларуси, Украины, Армении, в странах Прибалтики. Казаков безуспешно попытался затеряться в курортном Кисловодске, но был оперативно выявлен и помещен в изолятор Лефортово.
Ежедневно следователи проводили десятки обысков, но никаких вещественных доказательств преступной деятельности фигурантов дела не находили. Дядя Ваня упорно молчал, призывая к этому же своих подельников. Когда стало окончательно понятно, что его вина полностью доказана, то ради смягчения приговора добровольно выдал пять тайников, в которых помимо сотен бриллиантов находились золотые слитки и царские червонцы. Сдал часть похищенных ценностей и Э. Куртенков. Он хранил их в могиле отца.
Следствие по делу длилось более двух лет. Братьев Казаковых, Куртенкова и Борисенко по приговору суда расстреляли. Десятки соучастников криминального бизнеса получили большие сроки — от 8 до 15 лет. Бориса Буряце отправили в колонию, в которой он скоропостижно скончался. Общий ущерб государству оценили в 13 млн. советских рублей. Примерно столько тогда стоил лайнер Ту-154.
Читайте нас в:
