Слова Михаила Ломоносова о том, что могущество России будет «прирастать Сибирью», любят повторять общих рассуждениях об экономических перспективах страны. Когда дело доходит до интересов самих жителей Сибири и Дальнего Востока, точки зрения и приоритеты обычно начинают меняться. Примеров масса: и низкий уровень газификации, и сегодняшнее состояние транспортных сетей и логистики в этом «благословенном краю». Невольно приходит мысль: а умеем ли мы в полной мере использовать наше богатство для общенационального блага? Пример «челябинского перелома» показывает: далеко не всегда.
Проблема резко обозначилась после постройки Транссибирской железнодорожной магистрали, хотя существовала она и до этого. Отмена крепостного права в 1861 году привела к большому притоку безземельных крестьян на плодородные степные земли Сибири. Стало бурно расти производство пшеницы и ржи. Сибирское зерно стали по рекам и морям вывозить в Одессу и Санкт-Петербург, а оттуда — за границу. На экспорт уходила почти половина сибирского зерна. Что никак не входило в планы крупных землевладельцев и производителей зерна в Европейской России. А среди них было немало людей влиятельных, некоторые министры одновременно были и крупными землевладельцами.
Чтобы защитить интересы одних в ущерб другим, российское правительство в 1896 году пошло на беспрецедентную меру: ввело для сибирского зерна исключительный железнодорожный тариф, вошедший в историю под названием «челябинский перелом». Обычные железнодорожные тарифы во всём мире взымаются «по убывающей», то есть чем больше расстояние перевозки, тем ниже тарифная ставка. В нашем случае тариф действовал наоборот — чем дальше от Челябинска, тем выше ставка. Удорожание иногда достигало 18% (Омск—Санкт-Петербург) и, конечно же, такая мера мешала развитию производства зерна в Сибири.
О вредности и абсурдности «челябинского перелома» стали открыто говорить сразу после его введения, но просуществовала эта «внутренняя таможня» до 1913 года, почти до начала Первой мировой войны. Когда, собственно, и экспорт зерна почти прекратился.
А в 1990-е и «нулевые» годы об этом неудачном эксперименте вспомнили в отдельных субъектах Российской Федерации. И стали устраивать «региональные таможни», не выпуская зерно за пределы своих областей, краёв и республик, с тем чтобы «поддерживать местного производителя». Автору достоверно известно о таких указах двух соседних областей, Пензенской и Ульяновской, хотя наверняка их было больше. Никто эту «таможенную войну», по сути незаконную, конечно, не выиграл, но хлебные фуры у районных и городских отделений милиции были обычным делом.
Владимир Царан.
Читайте нас в:
