Поздним вечером 5 августа 1925-го супруга легендарного комкора Григория Котовского услышала выстрелы за окном гостиничного номера, в котором они с мужем проживали во время отдыха под Одессой. Отпуск подходил к концу, и красные командиры собрались на прощальный ужин, который к этому часу должен был уже завершиться. Женщина выскочила на крыльцо и увидала бездыханное тело мужа. Экспертиза определила, что причиной смерти является обильная кровопотеря, вызванная разрушением аорты вследствие пулевого ранения.
Известие об этом убийстве потрясло страну. Котовский был одним из наиболее популярных военноначальников того времени. О его подвигах сочиняли стихи и песни, а слава гремела на протяжении всей гражданской войны. Через день газета «Правда» сообщила о безвременной гибели члена союзного, украинского и молдавского ЦИК, комкора товарища Котовского.
В Одессе красному командиру устроили пышную церемонию прощания, в которой приняли участие тысячи людей. Для сохранения памяти о герое гражданской войны его именем начали называть города, поселки, улицы и колхозы. Поступило предложение похоронить всенародного любимца, как вождя революции В. Ленина — в именном мавзолее. Для этого тело забальзамировали.
11 августа его доставили в городок Бирзула в Одесской области, в центре которого построили склеп. Внутри установили стеклянный саркофаг, рядом положили ордена и шашку. Фактически, Котовский посмертно стал революционным святым, но об обстоятельствах его гибели по-прежнему не говорилось ни слова. Странную смерть многие годы окружал ореол тайны. Говорили разное: от дележа награбленного имущества до самовольной подготовки революции в Румынии.
Бессарабский Робин Гуд
Убийца «бессарабского Робин Гуда», как за глаза называли Котовского, пришел с повинной. Сын полководца — Григорий – впоследствии пересказывал историю своей матери о тех трагических минутах: «… когда тело отца вынесли на веранду, неожиданно вбежал человек, упал перед матерью на колени и стал биться в истерике, причитая «это я убил вашего мужа». Она резким тоном потребовала, чтобы он немедленно удалился и мужчина быстро исчез, но на рассвете следующего дня был схвачен…».
Им оказался Мейер Зайдер, известный в одесском уголовном мире под кличкой «Майорчик». Власти приняли серьезные меры безопасности, чтобы оградить его от самосуда боевых товарищей Котовского, осадивших тюрьму и требовавших немедленной расправы над убийцей командира. Судебный процесс начался только через год. Приговор оказался на удивление мягким — 10 лет тюрьмы. Через три года он вышел на свободу и был убит при невыясненных обстоятельствах. Материалы дела тут же засекретили.
Когда в конце 1930-х Ольга Котовская попросила о новом расследовании гибели мужа, то ей настойчиво посоветовали никогда больше не возвращаться к этой теме. История стала не только странной, но еще и таинственной. Ведь следствие так и не установило, за что именно Зайдер убил незаурядного человека с поразительной судьбой, который прошел путь от лихого налетчика, приговоренного к смертной казни, до народного заступника, одного из главных советских героев.
Идейный разбойник
Котовский родился в июне 1881 года в бессарабском селе Ганчешты в многодетной мещанской семье. С началом русско-японской войны он уклонился от призыва, но через год был пойман и отправлен служить в пехотный полк, стоявший в Житомире, откуда дезертировал. Вернулся на родную землю, сколотил банду и приступил к «экспроприациям». Как благородный разбойник Робин Гуд, одну часть награбленного имущества раздавал беднякам, другую – распределял между «товарищами по борьбе», а третью – тратил на «красивую жизнь».
Он всегда соблюдал два правила, ставшие фирменным стилем банды. Во-первых, никогда не проливал кровь. Действительно, до начала гражданской войны при налетах никто не был ни убит, ни ранен. Во-вторых, неизменно представлялся. Фраза «Я Котовский!» действовала безотказно, лишая очередную жертву всякой воли к сопротивлению.
После октябрьской революции уловил направление «ветра перемен» и примкнул к большевикам, которые остро нуждались в людях с незаурядными организаторскими способностями и «боевым опытом». Григория послали устанавливать советскую власть в Кишиневе, а когда в январе 1918-го в Бессарабию вошли румынские войска, то он поклялся обязательно вернуться и освободить родную землю. В последующие годы не раз возвращался к плану освободительного похода, который мог стать причиной для убийства.
Вместе с отрядом Котовский отступил к Одессе, оккупированной немцами и австрийцами, и занялся привычным делом, но уже «во имя торжества пролетарской революции». Банда, насчитывающая по разным оценкам от 30 до 200 человек, грабила банки, магазины, склады и «буржуев». Именно в этот период на «идейной почве» он тесно сошелся с криминалом. И когда возникла острая необходимость «залечь на дно», то помог ему в этом тот самый Мейер Зайдер, который сознался в убийстве.
Зайдер начинал, как мелкий сутенер, и со временем «дослужился» до владельца солидного одесского борделя. Котовский провел в нем много дней, скрываясь от преследования полиции, а когда уходил, то якобы произнес фразу «Я твой должник по жизни». Можно предположить, что в августе 1925-го легендарному красному командиру предложили вернуть старый долг, но, видимо, он отказался. А такое в криминальной среде не прощается.
Крепкий хозяйственник
Летом 1919-го вскоре после взятия Одессы большевиками началась военная карьера Г. Котовского. В январе 1920-го он командует кавалерийской бригадой, а в октябре 1922-го уже корпусом, расквартированном неподалеку от Киева. Здесь Григорий Иванович наглядно продемонстрировал ранее неизвестные грани своих талантов, превратив место дислокации воинских частей в процветающую государственную автономию. Была создана обширная сеть предпринимательских и кооперативных торгово-производственных организаций. Со временем «лавки Котовского» начали открываться и за пределами его «владений».
В 1924-м в селе Ободовка была основана коммуна «Бессарабская», в которой работали ветераны «котовцы». Для нее комкор выписал из Америки два трактора, обеспечил строительство собственной электростанции, макаронного и молочного завода, а также фабрики по производству вина. Он говорил «…сначала создайте человеку человеческие условия жизни, ну, а потом требуйте от него сверхчеловеческих усилий…».
В 1922-м в расположении корпуса объявился Мейер Зайдер, у которого не было ни работы, ни денег. Котовский о старом долге помнил, поэтому назначил своего спасителя начальником охраны Перегоновского сахарного завода. На этой должности тот трудился вплоть до роковой ночи с 5 до 6 августа 1925-го.
Как выяснилось позже, его приезд в пансионат, в котором отдыхала чета Котовских, был заранее согласован, что подтверждено документально. Вполне возможно, что между ними произошел некий конфликт, причины которого могли проясниться во время допроса убийцы. Однако, Зайдер, взявший вину на себя, ничего конкретного не сказал, а только запутал следствие, каждый раз выдвигая новые и новые мотивы: от убийства на почве ревности до морального унижения и невозвращенного долга.
Большая политика
В то время в советском руководстве разворачивалась борьба за власть между сторонниками Сталина и Троцкого. Ходили слухи, что Котовскому прочат высокий пост в Реввоенсовете и сразу из отпуска он убывает в Москву для принятия нового назначения. Учитывая популярность комкора в народе и войсках, это перемещение серьезно усиливало позиции И. Сталина, поэтому его противники, вероятно, решили сыграть на опережение и устранили угрозу.
От полководца также исходила опасность обеим противоборствующим группам, но несколько иного рода: он не оставлял надежду присоединить, оккупированную румынами Бессарабию, к Советскому Союзу. Весной 1919-го Красная Армия уже стояла на границе с Румынией, проходившей по Днестру. Котовский, командовавший передовыми частями, ждал приказа на наступление, который так и не пришел. Позже он инициировал создание Молдавской ССР в составе Украины, которую называл «плацдармом» для освобождения своей родины.
В апреле 1925-го им было сделано еще более откровенное заявление: «…задача может быть решена одним мощным ударом моего кавалерийского корпуса. Если мне такой приказ не поступит, то я сложу с себя полномочия комкора и брошу клич «Я Котовский!». Уверен, что за мной пойдут не только жители оккупированных земель…».
Исполнение это авантюрного плана грозило Советскому Союзу серьезными международными осложнениями и даже военным столкновением с западными державами. За спиной Румынии стояла Великобритания и Франция. Но героя революции такие «мелочи» не интересовали, и он продолжал активно готовиться к реализации своего замысла. Можно предположить, что в интересах государства власть решила пожертвовать легендарным красным командиром, который стал неуправляемым.
Конфликт бизнес интересов
Есть еще одна версия его убийства, начисто уничтожающая ореол романтического героя и борца за независимость. В 1925-м Котовский фактически единолично контролировал всю экономику достаточно обширного района дислокации своего корпуса. Он был успешным «теневым воротилой», создававшим самые разные схемы для личного обогащения. На подконтрольных ему сахарных заводах вырабатывалось до 300 тысяч пудов продукции в год. Он закупал нефтепродукты в Баку, контролировал снабжение Красной Армии мясом во всей юго-восточной Украине и даже торговлю пивом. В 1924-м заключил договор на 1,5 млн. золотых рублей на поставку хмеля в Чехословакию.
В период НЭПа (новой экономической политики) Котовский был официальным мультимиллионером, одним из самых богатых людей в нищей России. При таком размахе бизнеса запросто могли возникнуть конфликты интересов, которые во все времена решались с помощью револьверов. Кто именно заказал конкурента, наверное, уже никогда не будет известно.
Зайдера привлекли либо в качестве простого исполнителя, пользующегося полным доверием жертвы, либо заставили взять вину на себя, что более вероятно, поскольку он никогда никого ранее не убивал. Примечательно, что в те годы расстреливали и за менее серьёзные прегрешения. Убийца легендарного Котовского тихо вышел на свободу спустя три года после приговора и попытался раствориться в большом Харькове. Жил «тише воды и ниже травы», но в 1930-м его нашли и заставили замолчать навечно.
В 1934-м над мавзолеем Котовского в Бирзула, переименованного в Котовск (с 2016-го Подольск), соорудили трибуну с барельефами на темы сражений гражданской войны, на которой во время демонстрации трудящихся стояло городское руководство. Во время ВОВ стеклянный саркофаг эвакуировать не успели. Оккупанты разрушили мавзолей, украли ордена и шашку полководца, а тело выбросили в канал. Люди его подобрали и сохраняли, как могли. Сегодня останки лежат в том же склепе, но в цинковом гробу. Его можно увидеть через небольшое окошко в двери.
Читайте нас в:
