Белорус Григорий Дольников стал Героем Советского Союза с отсрочкой в тридцать три года. Однополчане подшучивали над его темпераментом, характерным акцентом и привычкой не закусывать после первой рюмки. Именно его Михаил Шолохов взял для собирательного образа советского солдата, изображенного в рассказе «Судьба человека», одна из сцен которого прочно вошла в массовое сознание, как пример мужества и отчаянной смелости.
Совершенные в годы войны 160 боевых вылетов и сбитые 15 немецких самолетов, составляли формальный повод для представления к званию Героя еще в 1945-м. Однако летчику не забыли, что после воздушного тарана он оказался на территории занятой врагом и был схвачен гитлеровцами. Оставили без внимания, что из плена он бежал, присоединился к партизанам и вместе с ними в марте 1944-го освободил поселок Веселиново на юге Украины еще до подхода советских войск.
В Кремле нашли другой повод для награждения. Когда в 1978-м эскадрилья американских истребителей F-5, состоящая на вооружении армии Эфиопии, под командованием Дольникова разгромила воздушную армию сомалийских МиГов, Президиум Верховного Совета СССР присвоил ему звание Героя за личное мужество и отвагу во времена Великой Отечественной войны. Это была третья война прославленного летчика. За несколько лет до того, в 1970-1971 гг., он командовал двумя авиаполками во время египетско-израильского конфликта.
Спорный регион
Сражение между Эфиопией и Сомали за спорный регион Огаден на востоке Эфиопии считается самым парадоксальным в контексте холодной войны. Ранее эфиопское правительство симпатизировало США, что позволило усилить армию за счет американской техники, инструкторов и наемников из частных армий. Сомали входило в зону интересов СССР и, соответственно, вооружалось советской техникой.
После военного переворота в Эфиопии к власти пришли военные-марксисты. Внутриполитической нестабильностью воспользовалось сомалийское население Огадена. Центральное правительство поддерживало их сначала тайно, а потом открыто ввело войска на соседнюю территорию, справедливо рассчитывая на всестороннюю поддержку «большого брата». Однако Москва в этом конфликте неожиданно перешла на сторону Эфиопии.
Советский военный советник генерал Дольников на базе в Дыре-Дауа лично разрабатывает операцию против ВВС Сомали, стремясь уничтожить их на аэродромах базирования. Наносятся первые удары, за которыми наступают сухопутные войска, а в небе проходят воздушные бои. Один из них стал легендарным: два эфиопских F-5 вступили в схватку с четырьмя МиГ-21. Две машины были сбиты, а две других столкнулись между собой, уклоняясь от атаки противника.
Интенсивность применения авиации в этой войне была нехарактерной для африканских конфликтов, а ее эффективность обеспечил 55-летний советский генерал, достигший апогея карьеры военного летчика. Потом еще будут различные номенклатурные должности, вплоть до заместителя главнокомандующего Военно-воздушными силами СССР.
Сделал себя сам
Деревня Сахаровка, что под Горками, «затерянная в белорусских лесах», как писал в мемуарах сам главный герой. Однажды, посмотрев немое кино, Гриша Дольников решает стать киномехаником. В 1936-м, когда ему только исполнилось 13 лет, от тифа сначала умирает старшая сестра, а потом и отец, бывший рабочий-революционер Путиловского завода. Подросток остается старшим мужчиной в семье, ее надеждой и опорой, но мечта оказывается сильнее обязательств перед родными.
В кинотехникум юноша не поступил и решил поехать в Минск, учиться на слесаря. В скором времени познакомился с инструкторами местного аэроклуба и кардинально поменял свою жизнь. Причем изначально его захватила не романтика «покорителя небес», а шикарная летная форма: хромовые сапоги и скрип кожаных регланов. Впервые Григорий поднялся в небо с аэродрома под Минском в 1940-м.
Военные мемуары
Воспоминания Дольникова о войне исследователи считают искренним документом эпохи. Он не акцентирует внимание читателя на себе и каждую главу, посвященную воздушным сражениям, завершает развернутой благодарностью своим боевым друзьям и механикам, хорошо подготовившим технику. Свои действия считает автоматическими, выполненными на уровне подсознания, а в это же время его товарищи проявляли самоотверженность и мастерство.
В первом бою ничего не видит вокруг, кроме хвоста самолета «ведущего». За этой нарочитой скромностью исподволь проступает настоящий неугомонный характер, «бесшабашность» на уровне авантюризма. Именно так лейтенант Дольников сбил свой первый «мессер»: забыл обо всём и погнался за фашистом, выходящим из боя.
Напомним, что тактика воздушного боя в годы войны строилась на взаимодействии летных пар (ведущий-ведомый), объединенных в звенья. Взаимная подстраховка и маневрирование давали им шанс на успешные действия против численно превосходящего противника. Оставив «ведущего», Дольников нарушил боевой Устав, но, сбив немца, реабилитировался в глазах командования.
Осенью 1943-го, имея на счету четыре сбитых Me-109, во время 56-го боевого вылета многоопытный летчик таранит самолет противника. В том бою в районе Запорожья (Украина) шестерка советских истребителей атаковала 16 «юнкерсов». Когда сбили первые три бомбардировщика, в небе появились немецкие истребители прикрытия.
Дольников атаковал очередной Ju-87. Стрелок, прикрывавший заднюю полусферу, погиб, самолет уже горел, но продолжал лететь. Нужно было добивать, но неожиданно закончились боеприпасы. «Мысль идти на таран возникла сама собой» — напишет он потом. «Захожу снизу и рублю винтом стабилизатор. Машина вздрогнула всем корпусом и нырнула вниз. Ничего не видно. Земля носится по кругу. Пламя уже обжигает руки и лицо, плавится комбинезон и за что-то цепляется в кабине. Как-то выбрался, дернул за кольцо и приземлился прямо на немецкие позиции».
После первой не закусываю
На земле летчик вступает в рукопашную схватку с гитлеровцами, которые избивают его до полусмерти и оправляют в гестапо. Сцена допроса в художественной переработке больше известна старшему поколению по фильму С. Бондарчука «Судьба человека», снятого в 1959-м.
За столом сидят офицеры, пьют. Под раскрытыми окнами дома собирается толпа женщин и детей. Старший по званию демонстративно показывает людям захваченного большевика — избитого, безоружного, с подавленной волей. Наливает рюмку шнапса и протягивает Дольникову — «Выпьешь за нашу победу?». Тот отрицательно качает головой. «Пей или застрелю». Летчик отвечает: «Я из такой мелкой посуды пить не привык».
На столе появляется полный стакан. «За победу!» — говорит Григорий и за три глотка вливает водку в себя. От кусочка хлеба с салом категорически отказывается — «После первой не закусываю». Захмелевшим гестаповцам это развлечение нравится, и они наливают второй стакан. Летчика, которому только недавно исполнилось 20 лет, с непривычки уже тошнит, но, не подавая виду, он выпивает и его. «У нас в деревне и после второй не закусывают».
Когда увидел, что наливают третий стакан, в голову пришла мысль: «Не думал, что придется умереть такой странной смертью». Он остался верен себе и произнес после третьей: «Мы перед смертью не закусываем».
Много было нас, Соколовых
Впоследствии, эта история в различных интерпретациях широко разошлась по фронтам. Ее сюжетные повороты позволяют именно в Дольникове видеть прототипа главного героя рассказа Михаила Шолохова «Судьба человека». На это Григорий Устинович отвечал опять же скромно: «Много было нас, Соколовых».
Плен, попытки побега, показательные расстрелы, наконец, удачная попытка освобождения и подполье в украинском Веселинове. В марте 1944-го местные партизаны пользуются отходом немецких частей и захватывают поселок до прихода Красной Армии. В апреле Дольников возвращается в свой авиаполк. Тощего и бородатого, его, записанного в покойники, едва узнают старые сослуживцы.
Воскрешению из мертвых, конечно, все обрадовались, но первое время не доверяли, поскольку обязаны были убедиться, что родине не изменил. Некоторые пилоты отказывались летать с ним в паре, считая, что за это время летные навыки были утеряны.
К счастью, период недоверия и сомнений оказался непродолжительным. «Свой в доску», простоватый и лихой парень был сыном своей эпохи — преданным «сталинцем», потомком революционера-ленинца. Для него это была самая важная идентичность. Один интересный случай произошел сразу после возвращения из плена. На заседании партбюро полка рассматривали дело кандидата в члены РКП(б) младшего лейтенанта Дольникова.
— Все вы знаете — сказал парторг – что он вернулся из плена, сохранив свою кандидатскую карточку. Однако из-за того, что документ всё это время пролежал в сапоге под стелькой, то практически истлел и надписи стали неразборчивыми. И самое главное — Дольников не уплачивал партийные взносы.
Летчики, присутствующие на заседании, вступились за сослуживца, и кандидатскую карточку выдали повторно, сохранив текущий стаж. В душе юноши ревела гроза: «Прошел сильный дождь. По раскисшей дороге бежали ручьи… хотелось побыть одному…».
Как пилот он реабилитируется мгновенно. Сразу после возвращения из плена станет «ведущим», за два месяца собьет еще пять самолетов. Вскоре встретит будущую жену. И потеряет лучших друзей — командира авиаполка, украинца Ивана Бабака, и командира звена, белоруса Петра Гучака. Первый из них, как потом выяснится, выживет и тоже пройдет через плен. Не зная об этом, Дольников написал на бортах своего истребителя «За Петю Гучака» и «За Ваню Бабака».
Боевая подруга
На танцах зимой 1945-го, где-то в Германии, он обратил внимание на девушку, которая вальсировала удивительно хорошо. «А ну, Слава, — попросил Григорий друга — проверь, что за фигура!». Но танцевать с ним девушка категорически отказалась, чем шокировала местную публику. Виданное ли дело — отказать пилоту! Получился небольшой скандал.
Несколько последующих вечеров гордая незнакомка на танцах не появлялась. Дольников разыскал ее в батальоне обеспечения, извинился за некорректное поведение и пригласил на свидание. Первая попытка оказалась неудачной. За ней последовал второй «заход», третий, пятый …. Извинялся и приглашал долго. Дипмиссию прервал замполит полка, пообещавший провести с девушкой разъяснительную работу. Уже следующим вечером сержант Чистова кружилась в вальсе с нашим главным героем.
«Валентина Чистова?» — удивился знакомству Дольников. — «Не может быть». Как выяснилось, ранее от имени комсомольцев Запорожья она писала письма на фронт, а от имени комсомольцев фронта отвечал он.
Григорий Дольников прожил 72 года, умер в 1996-м. похоронен под Москвой, в поселке Монино на военном мемориальном кладбище, созданном в 1940-м при Военно-воздушной академии.
Читайте нас в:
