Уже к маю 1930 года в БССР цифра «раскулаченных» хозяйств достигла отметки 15.629. Это более половины от общего числа частных подворий, существовавших на то время. Параллельно с отправкой «классово чуждого элемента» далеко за пределы республики, переселяли семьи зажиточных крестьян из приграничных районов в «тыловые области», а на их место завозили «надежных белорусов» со всего Советского Союза.
Современные историки насчитывают четыре волны массовых перемещений людей с территории современной Беларуси. Условно их называют «раскулачиванием», «ликвидацией хуторов», «зачисткой пограничных зон» и «переселением неблагонадежных граждан Западной Беларуси». Самыми масштабными и страшными по своим последствиям считается «коллективизация» и «раскулачивание».
Партия сказала «надо»
Раскулачивание, как процесс ликвидации наиболее состоятельных представителей белорусского села, проводилось в период 1929-1932гг. под лозунгом «Ликвидации классово чуждого элемента». Задачи и функции органов государственной власти определяло февральское постановление 1930 года ЦИК и СНК СССР «О неотложных мерах по социалистическому переустройству сельского хозяйства и борьбе с кулачеством в районах сплошной коллективизации». Его дополняла секретная инструкция, позволявшая расстреливать особо злостных врагов Советской власти. Остальные подлежала переселению в малонаселенные районы страны или в трудовые лагеря. Класс кулаков предлагалось ликвидировать в максимально сжатые сроки.
Основную работу возложили на исполкомы местных советов и органы ОГПУ. Уполномоченные исполнительной властью определяли персоналии, объемы конфискуемого имущества, а также дальнейшие судьбы людей: одних куда-то отправить, а других — оставить на прежнем месте. Чекисты занимались оперативным обеспечением намеченных мероприятий, последующим использованием трудовых мигрантов, а также предупреждением и ликвидацией протестов. Одновременно они контролировали работу самих исполнительных органов в данном направлении и пресекали случаи проявления мягкотелости и послаблений.
Сельским хозяйством занималось Второе отделение Секретно-политического отдела ОГПУ БССР. Каждые 10 дней в Центральный аппарат направляли отчет о проделанной работе по исполнению партийных директив и реальному положению дел на местах. Советскую власть, как говорится, не проклинал только ленивый.
Так в самом начале апреля 1929-го в Москве получили обобщенную сводку «О политических настроениях среди сельской интеллигенции». В ней, в частности, говорилось: «Следует отметить, что нет ни одного момента, касающегося указаний партии и правительства по реформированию сельского хозяйства, который бы не подвергался ожесточенной критике со стороны данного контингента…».
Еще пример. К делегатам второго Всебелорусского съезда колхозников-ударников (июль 1933г.) обратилась группа жителей одного из сел Кричевского района с просьбой «не допустить голодных смертей и оказать содействие в существовании до созревания урожая и уборки». По результатам проведенного расследования инициаторов обращения арестовали. Колхоз признали «сильным», а жалобы на голод — антисоветской агитацией.
Республика сплошной коллективизации
В марте-апреле 1930 года белорусские чекисты провели проверку исполнения «классовой линии» при кредитовании крестьянских хозяйств. В Москву отрапортовали: 50% от общего количества кредитов выданы бедным, 44% — обычным хозяевам, и еще 6% получили ответственные работники и служащие государственных учреждений. Отмечено, что незначительные суммы поддержки фактически проедаются, и на развитие крестьянских хозяйств никакого влияния не оказывают.
В те времена было принято исполнять московские директивы максимально быстро, буквально и рапортовать до окончательного завершения мероприятий. Обычное «очковтирательство». Уже в феврале 1930-го ЦК КП(б)Б (практически сразу после получения постановления ЦИК и СНК) направил в Кремль докладную записку, в которой просил признать «БССР — республикой сплошной коллективизации». Планировалось набрать такой темg выполнения директивы, чтобы управиться с делами к очередной годовщине Октябрьской революции. Партийное руководство справедливо опасалось в этом общегосударственном процессе оказаться в числе отстающих, что неотвратно сулило «туристическую поездку» по великим стройкам коммунизма.
Выполнить данные обещания без помощи чекистов было физически невозможно. Крестьян, не желающих вступать в колхозы, записывали в «антисоветские элементы». Из «недовольных личностей», компактно проживавших в одной местности, формировали контрреволюционные группы и организации. Быстро проводили необходимые следственные действия и определяли меру наказания. Благо, секретная инструкция открывала в этом направлении широкое поле для полета фантазии.
В районах сплошной коллективизации провозгласили непримиримую войну зажиточным крестьянам, отказавшимся вступать в коллективные хозяйства вместе с имуществом. Их прозвали «кулаками» и разделили на три категории. К самой злостной группе относились лица, которые не только отказались выполнять указание партии, но и всячески сопротивлялись. Выявлением и ликвидацией «контрреволюционного кулацкого элемента» занималось ОГПУ. Процесс уничтожения состоятельных единоличных хозяйств был назван «раскулачиванием».
В армии не спрятаться
«Чтобы максимально обеспечить политическую устойчивость РККА во время проведения мероприятий по ликвидации кулачества, семьи военнослужащих ссылаться не будут. Однако наши органы должны учесть, что попытки давления кулацкого элемента на армию, безусловно, будут », — указывал циркуляр ОГПУ №25/00 от 1 февраля 1930-го. В связи с этим определили «конкретные задачи».
«Используя операции в деревне, необходимо добиться такого положения, чтобы ни одного скрытого кулака в армии не осталось. Послабление для членов семей военнослужащих, не подлежащих выселению, вовсе не означает, что обнаружение кулацких элементов и быстрая чистка армии должны быть ослаблены или временно приостановлены. Сначала нужно удалить члена семьи из рядов Красной Армии, и только потом принимать репрессивные меры в отношении его семьи. Для этого нужно тщательно выяснять наличие родственников в армии, сохраняющих и поддерживающих хозяйственно-семейные связи. Эти данные немедленно сообщать соответствующим органам на предмет немедленной демобилизации красноармейцев и младшего начсостава из членов кулацких семей».
В результате красноармейцев арестовывали, а личные дела направляли на рассмотрение Особого Совещания.
Если рядовых и представителей младшего комсостава задерживали без лишних церемоний, то с офицерами поступали иначе. Циркуляр предписывал организовать негласное наблюдение в целях «выявления преступных связей начсостава с кулацкими элементами в деревне и нэпманам в городе, и создания специальных учетов». Следует отметить, что масштабы чисток в армии, прошедших в первой половине 1930-х годов в связи с коллективизацией, до настоящего времени не изучены. Есть только отрывочные сведения.
В частности, за один год с мая 1932-го по май 1933-го в частях Красной Армии, дислоцированных на территории Беларуси, ликвидированы «две контрреволюционные повстанческие организации» (38 человек), четыре ячейки и 54 группировки (685 человек). «Вычистили» из армии – 1.471 человека. Из них из Полоцкого гарнизона — 27 человек, 6 шпионов в Минске, 10 человек из Оршанского аэропорта.
Циркуляр предписывал и ряд общих «профилактических» мер для сохранения РККА от кулацкого влияния. Так, в воинские части не допускались родственники или представители из деревень («ходоки и делегации») с жалобами. Их подлежало немедленно арестовывать. Чекистам предлагалось обратить особое внимание на работу «Бюро красноармейских писем», чтобы жалобы красноармейцев «на искривление классовой линии в деревне» максимально быстро рассматривались в советском аппарате. Им же поручалось провести «широкую разъяснительную работу» среди бойцов.
Бежать некуда
В задачи спецслужб также входила защита белорусских городов от «кулацкого влияния». «В связи с раскулачиванием по ряду районов наблюдаются массовые побеги кулаков в города, особенно в промышленные центры», — указывалось в циркуляре ОГПУ №50/ИНФО, направленном в БССР из Москвы. Их опасность в городской среде, по мнению чекистов, представлялась даже большей, чем в деревне.
«Получая в ряде случаев соответствующие справки от сельсоветов, кулаки регистрируются на биржах труда и, используя земляческие и родственные связи, пробираются на фабрики, заводы, торгово-промышленные предприятия и даже становятся членами профсоюзов. Отмечен ряд фактов проникновения кулаков в рабочие дома и интернаты, вступление в артели извозчиков, огородников и т.д.».
Масштабы проделанной «работы» впечатляют. Фактически за два месяца 1930-го раскулачили 15.629 хозяйств, то есть, отправили на Восток, расстреляли и осудили половину наиболее активного и трудоспособного населения республики. Все «бюрократические вопросы» решали, так называемые, «тройки» ОГПУ. Говорят, что в эти годы чекисты спали по три часа в сутки. Все остальное время занимались «исполнением циркуляров и секретных инструкций».
Читайте нас в:
