Советского маршала Григория Кулика сегодня считают олицетворением всех антигероев Великой Отечественной войны. Из-за его беспробудного пьянства, разврата и наплевательского отношения к делу гитлеровцы фактически без боя заполучили Ростов и Керчь. Нерадивого полководца понизили в звании на несколько ступеней и лишили Звезды Героя Союза. Однако, от привычного образа жизни отказаться уже было сложно. Публичные высказывания негативного характера в адрес И.Сталина и неуемная жажда наживы в конечном итоге стремительно приблизила печальный конец. В 1950-м его поставили к стенке и захоронили, «как собаку», а в 1957-м полностью реабилитировали, восстановив в прежнем звании и вернув награды.
Назначили худшим
Григория Кулика нынче принято называть наихудшим военачальником такого ранга за всю историю СССР. Традиционно его обвиняют в очень серьезных преступлениях. Возможно, на хорошего человека просто наговаривают. И вина маршала не столь значительна.
Ему просто не повезло. Как говорится, «связался с плохой компанией», оказался в группе генералов-заговорщиков, мечтающих о свержении советской власти, и был назначен главным отрицательным персонажем героической истории Великой Отечественной войны. Уроженцу Полтавщины досталась незавидная роль. Его соратник по боям на Халхин-Голе Г.Жуков стал «маршалом Победы», а Кулик, соответственно, «маршалом Поражения».
Отдельные историки склоняются к версии, что основной причиной роковых просчетов в критических ситуациях стало банальное отсутствие профессиональных знаний, а злоупотребление алкоголем и беспорядочные половые связи – это следствие депрессии, вызванной поражениями на фронте. Карикатурный образ напыщенного, высокомерного, злобного и одновременно бездарного, самовлюбленного и откровенно недалекого человека сформирован в общественном сознании, так сказать, постфактум.
Член царицынского кружка
Безусловно, Г.Кулика было бы ошибочно причислять к сонму насильников-изуверов или монстров с человеческим обличьем и ставить в один ряд, к примеру, с народным комиссаром внутренних дел Николем Ежовым. Вполне вероятно, что все несчастья свалились на маршала из-за абсолютного несоответствия занимаемым должностям. Волей обстоятельств и благосклонности «вождя народов» он сделал блестящую военную карьеру, взлетев практически на самый верх. Любимчику Сталина доверяли командовать армиями, вопреки тому, что по уровню профессиональных знаний, как вспоминали многие сослуживцы, его максимумом должна была стать должность командира пехотной роты с испытательным сроком.
Он сумел понравиться Иосифу Виссарионовичу в годы Гражданской войны. Царский унтер был членом сталинского «царицынского кружка» и командовал артиллеристами одной из частей Первой конной армии. Его молодецкую удаль цепкая память советского лидера хранила два долгих десятилетия, прошедших после окончательной победы над белогвардейцами.
И хотя наука воевать с тех пор ушла далеко вперед, Сталин искренне считал Кулика одним из лучших специалистов в области артиллерии, поэтому и двигал по служебной лестнице вверх. Благо, после «Большого террора» 1937-1939гг. вакансий в РККА было великое множество на всех уровнях, включая самые высокие из них.
В 1937-м по представлению И.Сталина он возглавил Артиллерийское управление РККА. В 1938-м стал заместителем Наркома обороны. В 1939-м координировал действия артиллерии фронтов, проводивших операцию по освобождению западных земель Беларуси и Украины. Лично командовал обстрелом советского поселка Майнило, который стал поводом для начала вооруженного конфликта с Финляндией.
Звание в обмен на жену
Современники оставили о «прославленном сталинце» крайне нелестные воспоминания. Одно из них приведено в книге Ф.Свердлова «Ошибки Жукова». Описываемый эпизод относится к апрелю 1939-го. Замнаркома обороны Кулик собрал командиров РККА – участников боев в Испании, в которых в 1936-м принимал личное участие в качестве военного советника Мадридского фронта.
«Когда двери кабинета открылись, практически весь проем заполнил Кулик – человек солидных габаритов с внушительным по размерам красно-бурым лицом. Приветственная речь состояла из бессвязных и бессмысленных отрывочных фраз. Ахинея чистой воды, напоминавшая пьяный бред. Самое противное, что перед боевыми офицерами выступал заместитель Наркома…».
В апреле 1940-года Кулику вежливо намекнули на необходимость развода с женой. Киру Симонич считали одной из первых московских красавиц. Ее неблагонадежность и подозрения в шпионаже опирались на «темные пятна автобиографии». Отец, обрусевший сербский граф Симонич служил в царской контрразведке.
В начале мая, выйдя из дома, она таинственно исчезла. Как оказалось, навсегда. Говорят, что «муж, убитый горем», никакого отношения к инциденту не имел. Буквально через пару дней «в качестве компенсации» он получил маршальские погоны. «Дали за жену. Чтобы успокоился», — сетовал он впоследствии.
Успокоился действительно быстро и в течение месяца нашел для себя новую пассию, которая была ровесницей его 18-летней дочери от первого брака. Свадьбу сыграли в октябре. Почетным гостем на ней был сам И.Сталин. Разница в годах между молодоженами составляла 32 года.
В годы Великой Отечественной войны
На второй день войны Г.Кулик прибыл в Белосток для координации действий обороняющихся армий и организации контрудара. Попав в окружение, приказал офицерам штаба выбросить оружие и документы, облачиться в гражданскую одежду и пробиваться за линию фронта под видом беженцев. Однако, его примеру последовали лишь единицы. Только счастливая случайность уберегла маршала от пленения во время движения по дороге параллельно с наступающими частями вермахта.
В ноябре 1941-го его, как представителя Ставки ГВК, отправили в Керчь для управления войсками и руководства обороной. Гитлеровцы, преодолев линию укреплений в районе Перекопа, стремительно продвигались вглубь полуострова. Генштаб поставил задачу — удержать город любой ценой. Однако, Кулик принял самостоятельное несогласованное решение на эвакуацию подчиненных частей на другой берег полива, а сам отбыл в Ростов-на-Дону, в который передовые части Вермахта вошли на следующий день после его прибытия.
Из-за отсутствия дисциплины и единого руководства отход превратился в паническое бегство. Когда Сталину доложили о положении дел, он пришел в неистовую ярость и приказал незамедлительно и показательно наказать виновных. Сдача Керчи и оставление Ростова-на-Дону потянуло на обвинение «пораженческом настроении», «систематическом пьянстве, расхищении госсобственности и непристойном поведении».
Комиссия ЦК ВКП(б) установила, что полномочный представитель Ставки «постоянно пребывал в нетрезвом состоянии, тратя огромные государственные средства на организацию масштабных застолий, зачастую перетекавших в пьяные оргии, которые сопровождались небывалым развратом». Действия Кулика были пораженческими и при самовольном оставлении Керчи, и при такой же сдаче Ростова.
Поговаривали, что Верховный главнокомандующий взбесился, когда ему рассказали, как из Крыма маршал отправлял самолеты, загруженные продовольствием, которое предназначалось для его жены, находящейся в эвакуации в Свердловске. Речь шла о фруктах, муке, масле, икре, винах, коньяках и других товарах.
Не менее дико выглядела доставка по воздуху дойных коров, телят и свиней. Кулик желал иметь к завтраку кувшин парного молока, а на обед – отбивную из свежего мяса. Чтобы перепуганные животные не разрушили самолет, их рога и копыта обматывали телогрейками.
Григорий Кулик писал в объяснительной записке на имя Сталина, что прибыл в Крым слишком поздно. Остатки армий были измотаны непрерывными боями и обескровлены. «Деморализованные солдаты отказывались выполнять приказы, беспробудно пили и насиловали женщин. Организовать оборону было физически невозможно. Единственным возможным решением для спасения оставшегося личного состава и техники было отступление на Таманский полуостров…».
Когда военная прокуратура в 1956-м вернулась к рассмотрению данных обстоятельств, то сделала официальный запрос в Генштаб. Следователи попросили дать оценку действий командования в ситуации, сложившейся в районе Керчи в ноябре 1941-го. Военные специалисты подтвердили, что все решения маршала Кулика были правильными и единственно возможными.
Лишения звания, арест и расстрел
В феврале 1942-го постановлением Верховного суда Г.Кулика лишили маршальских погон, наград и звания Героя Союза. Его исключили из партии, сняли с занимаемой должности и только благодаря заступничеству Г.Жукова, отправили командовать одной из резервных армий Степного фронта. В боевых операциях это соединение участия не принимало. После войны опального генерал-майора назначили замом командующего Приволжским округом. В 1947-м арестовали по подозрению в терроризме и измене Родине. Подельниками были генералы В.Гордов и Ф.Рыбальченко.
В свое время Г.Кулик и В.Гордов, прибывшие на совещание к начальнику Генштаба, остановились в одном из номеров гостиницы «Москва». Как-то вечером они изрядно выпили, и, как водится, ударились в воспоминания своих «легендарных битв и походов». Разбирая ход боевых операций, они разными словами и во всех падежах поносили И.Сталина, Л.Берию и Н.Булганина, обильно используя в оценочных суждениях «идиоматические выражения русского языка». По мнению собутыльников, в руководство государством и армией пробрались «выскочки», а «заслуженных людей (их самих) выбросили на задворки.
Номер, в котором они жили, был оборудован подслушивающим устройством. Магнитофонная запись беседы ушла на самый верх. В августе 1950-го обоих судили и по приговору расстреляли.
Читайте нас в:
